Изменения в быту
Новые явления в социально-экономическом и культурном развитии России в первой половине XIX в. оказывали свое влияние и на повседневный быт. Наиболее значительные изменения в бытовой жизни населения происходили в городах и крупных торгово-промышленных селениях промышленно развитых регионов страны. Менее всего новые веяния в быту затронули глухую провинцию с господствующим патриархальным укладом жизни. Степень изменений в быту во многом также зависела от сословного и имущественного положения разных слоев населения. "Верхи общества" были более подвержены разным новшествам, нежели угнетенная масса трудового народа. Однако и здесь многое зависело от общественного положения и имущественного состояния того или иного сословия. Например, быт столичного дворянства разительно отличался от образа жизни провинциальных обломовых, коробочек и собакевичей; быт "капиталистого" мужика-отходника, торговца, предпринимателя резко разнился от быта массы темного и забитого крестьянства глухих деревень. Кроме того, различия в бытовом укладе во многом диктовались историческими традициями, национальными и религиозными особенностями их жизни.
С ростом торгово-промышленной деятельности менялся облик русского города, хотя строй городской жизни в России первой половины XIX в. носил еще много феодальных черт. Сохраняя еще свое административно-политическое значение как центра губернии, или уезда, города, особенно крупные, постепенно становятся и центрами сосредоточения промышленности и торговли. В силу этого менялась демография и социальная структура города. Основную массу его жителей представлял уже не прежний "посадский" люд, а большей частью пришлый из деревни и постепенно становившийся "городским" жителем мастеровой, лавочник, подрядчик или "разнорабочий", занятый в сфере услуг. На окраинах крупных городов возникали фабрики и заводы, а рядом с фабричными корпусами - рабочие казармы. Менялся и внешний облик крупных городов, в которых наряду с торгово-промышленными зданиями возводились многоэтажные "доходные" дома. В "доходные" дома превращались и многие старые дворянские особняки, сдаваемые внаем новому владельцу-предпринимателю.
Еще более резко стал различаться сравнительно благоустроенный центр города, где преимущественно проживало дворянство, чиновничество, купечество, от неблагоустроенных окраин, где рабочий люд ютился в переполненных казармах, бараках и даже "в тех самых фабриках и заведениях, где работает", как отмечалось в тогдашних обследованиях городов. Так, в обследовании быта рабочих столичного Петербурга в 40-е годы отмечалось, что прямо на фабриках или мастерских "или огораживается для кроватей какой-нибудь темный, душный угол, или рабочие спят на полу и верстаках, даже на столах... Обыкновенной подстилкой служит дрянной тонкий войлок или еще чаще простая рогожа, часто даже не бывает и вовсе никакой подстилки: спят прямо на досках". Не лучше были условия в казармах и "наемных" помещениях - в проведенных обследованиях отмечались необычайная "теснота, духота и сырость, одним словом все, что только разрушает здоровье человека".
Мелкие провинциальные, преимущественно уездные и заштатные города с числом жителей не более 5 тыс. человек (а это свыше 80% городских поселений в то время) в большинстве своем мало чем отличались от больших сел по своему внешнему виду. Десяток-другой немощеных улиц, застроенных одно-, двухэтажными деревянными домами; несколько церквей, здания присутственных мест, торговых рядов - единственные каменные сооружения в небольших провинциальных городах.
Верхи привилегированных сословий обыкновенно проживали в Москве, Петербурге и крупных губернских городах. В них сосредоточивалась научная, литературная и театральная жизнь страны, устраивались великосветские приемы, балы, литературные вечера. Важным культурно-бытовым явлением были литературные салоны. Широкую известность получили салоны З. А. Волконской, Е. А. Свербеевой и А. П. Елагиной в Москве, А. П. Хвостовой и А. О. Смирновой-Россет в Петербурге, которые посещали Пушкин, Гоголь, Жуковский, Чаадаев, Герцен, Белинский.
Среди столичного дворянства и верхов нарождающейся буржуазии широко распространялись новейшие европейские моды в одежде, интерьере жилищ, самом образе жизни. Новые веяния проникали и в среду богатого провинциального дворянства, но мало затронули мелкопоместных владельцев, которые не имели средств "следить за модой", живя на небольшие доходы со своих поместий или на скудное чиновничье жалованье. В купечестве и духовенстве больше было приверженности к старому, традиционному быту. Патриархальный быт и нравы этих сословных групп ярко изображены в русской художественной литературе.
Хозяйственно-бытовой уклад жизни основной массы крестьянства не претерпел существенных изменений. Сохранился в неизменном виде тот же цикл крестьянских сельскохозяйственных работ, традиционные семейные отношения и общинные порядки, что и в предшествующую эпоху. Еще крепки были патриархальные устои крестьянской семьи, всячески поддерживаемые общиной. От воли отца или старшего в семье ("большака") всецело зависели заключение браков их детей, распорядок рабочего дня, распределение работ между членами семьи, отпуск на заработки. Руководствуясь традиционным распорядком, община назначала общественные работы, "судила и рядила", устанавливала опеку над сиротами и престарелыми, вмешивалась в семейные распорядки, разрешала или запрещала разделы семей, следила за очередностью в отбывании рекрутской повинности. В силе была патриархальная коллективная ответственность за поступки каждого члена общины, своя система поощрений и наказаний, устройство общих деревенских праздников и коллективных "помочей" без всякой платы, за исключением "угощения", семьям в постройке избы, некоторых срочных полевых работах и пр.
Феодально-крепостнический гнет был главной причиной тяжелого материально-бытового положения крестьянства. Современников поражала крайняя бедность русских помещичьих деревень особенно там, где были малоплодородные земли и отсутствовала возможность "сторонних" заработков: убогие избы под соломой, часто топящиеся по-черному, бедность внутреннего убранства: деревянные некрашеные столы, лавки и полати, скудная утварь деревянная и глиняная посуда, домотканая одежда, традиционные лапти.
Крайне низким был уровень медицинской помощи на селе. По всей России насчитывалось не более 10 тыс. лиц медицинского персонала. Почти все они сосредоточивались в городах. Крестьяне, как правило, лечились "домашними средствами" либо прибегали к услугам знахарей и знахарок, костоправов. Особенно тяжело приходилось в деревне детям и женщинам с грудными детьми. Беременная женщина выполняла тяжелые физические работы практически до самого момента родов. От непосильного физического труда в страдную летнюю пору у кормящей матери часто пропадало молоко. Его заменял "рожок" тряпица с жеваным ржаным хлебом. Тяжелый изнурительный труд начиная с детского возраста, плохое питание и неудовлетворительное состояние врачебной помощи приводили к необычайно высокой детской смертности: более половины из числа родившихся детей умирало, не дожив до пяти лет. Только благодаря высокой рождаемости на селе обеспечивался прирост населения.
Несмотря на тяжелые материально-бытовые условия, новшества проникали и в деревню, в первую очередь в деревню центрально-промышленных губерний. Здесь курные избы почти повсеместно уже уступили место "белым", т. е. дым при топке шел из избы не через волоковое окно, а через печную трубу. Более разнообразным стало внутреннее убранство в избах: в богатых крестьянских домах появились стулья, комоды, зеркала, стенные часы, лубочные картинки. Но и у крестьян среднего достатка домотканая одежда заменялась покупной из ситца; женщины сменили сарафан на юбку, девушки стали пользоваться купленной в городе или у офеней-коробейников парфюмерией - духами, румянами, белилами, помадой, туалетным мылом. У мужчин валяную шляпу сменил картуз "с блестящим козырьком", в моду входили кумачовые рубахи, сапоги вместо лаптей. Молодежь привозила из города гитары и гармоники, а также усваивала нравы и привычки города.
В домах отдельных зажиточных крестьян появились значительные по тому времени библиотеки. Например, ярославский крестьянин Савва Пурлевский вспоминает, что в доме его отца была "порядочная" библиотека, сам он "целые ночи напролет просиживал за книгами". Другой крестьянин той же губернии Николай Полушин вспоминал о своем деде как о "человеке книжном", оставившем домашнюю библиотеку в 2 тыс. томов. Крестьяне выписывали газеты, а иногда и "толстые" журналы, а некоторые сами писали статьи в журналы. Некоторые из них являлись авторами книг о своем крае, оставили интересные мемуары. Таковы крестьяне села Угодичи Ярославской губернии А. Артынов и Е. Грачев, слободы Мстёры Владимирской губернии А. И. Голышев, села Павлова Н. П. Сорокин и села Большое Мурашкино Нижегородской губернии М. Бякин.
Современники отмечали влияние промыслового отхода в города на повышение культурного уровня крестьян. "Посещение городов развивает умственные способности крестьян и мало-помалу искореняет некоторые предрассудки и поверья", - говорилось, например, в "Описании Московской губернии" (1849). Отмечалось также, что промысловый отход в города развивал в крестьянине самостоятельность, дух "непокорства". Так, в "Статистическом обозрении Ярославской губернии за 1815 год" говорилось: "Город научает его (крестьянина) свободно мыслить и слишком легко судить о вещах. Он не хочет уважать власти, над ним поставленной, бывает даже невежлив по отношению к высшим себе".
В крупных промышленных селах, таких, как Иваново, Вичуга, Мстёра Владимирской губернии, Павлово и Богородское Нижегородской, Кимры Тверской, Гжель Московской и многих других, где крестьяне жили главным образом за счет промыслов и торговли, а не земледелия, ломка патриархального быта была особенно заметной уже в крепостную эпоху. Подобные села по характеру занятий жителей и даже по внешнему виду представляли собой поселения городского типа. Но именно в них наблюдались особенно заметные имущественные различия, которые отражались и на материально-бытовом укладе их жителей. Наблюдательный сенатор Г. Х. Капгер, ревизовавший в 1861 г. Владимирскую губернию, писал: "Владимирская губерния не без основания считается самою промышленною и торговою местностью в империи, но было бы весьма неверно заключать отсюда о зажиточности в ней всех вообще крестьян... Промышленные и торговые села, как, например, село Иваново, слобода Мстёра и село Вача, отличаются бедностью массы рабочего населения при огромном часто богатстве частных лиц". Отсюда он делает вывод, что "существование у крестьян каких-либо промыслов не всегда служит мерилом их благосостояния".
Условия труда и быта крестьян-ремесленников промысловых сел были далеко не из легких. Нещадно эксплуатируемые ростовщиками, посредниками-"заглодами", в суровой конкурентной борьбе с собратьями по ремеслу, они вынуждены были напрягать все силы, увеличивая рабочий день и ограничивая свои потребности. Например, ножевщики и замочники села Павлова работали по 18 часов в сутки в грязных затхлых лачугах. "Многие из них работают в сырых подземельях", - писал современник. Не случайно среди них были распространены профессональные легочные заболевания. Владимирские шубники и овчинники работали в смрадных и душных избах, воздух которых был пропитан квасцами, чрезвычайно вредными для здоровья. А. Забелин, изучавший тогдашний быт сапожников Корчевы и Кимр, писал: "Вы не встретите ни одного из этих рабочих со здоровым цветом лица: все они народ сгорбленный, бледный, худой, как будто только что вышедший из больницы после тяжкой болезни".
Культура народов России первой половины XIX в. - важная часть общемирового культурного процесса. За это время в России были созданы выдающиеся шедевры литературы, музыки, живописи, архитектуры, сделаны фундаментального значения научные открытия, заложены прочные основы для расцвета культуры России в последующий период ее "золотого века".
