Раскол в Русской православной церкви
Кризис социальный сопровождался кризисом идеологическим, охватившим сферу религиозных воззрений. Он обострился в связи со стремлением части церковников восстановить единство церковных обрядов и содержания богослужебных книг. Поскольку в те времена религия рассматривалась прежде всего как совокупность обрядов, то унификация и регламентация обрядовой практики имела большое значение.
Истоки религиозного кризиса относятся к 40-м гг. XVII в., когда в Москве сложился Кружок ревнителей древнего благочестия, группировавшийся вокруг царского духовника Стефана Вонифатьева. В него входили будущие враги - Никон и Аввакум, а также настоятель Казанского собора в Москве Иоанн, костромской протопоп Даниил, царский постельничий Федор Ртищев и др.
Ревнители пытались решить три задачи: они выступали против произвольного сокращения церковной службы, достигавшегося введением многогласия, а также беспорядков во время богослужения; в программу ревнителей входило обличение таких пороков, укоренившихся среди духовенства, как пьянство, разврат, стяжательство и т. д.; наконец, они пытались противодействовать проникновению светских начал в духовную жизнь населения.
Программа ревнителей соответствовала и интересам самодержавия, шедшего к абсолютизму. Поэтому царь Алексей Михайлович тоже выступал за исправление богослужебных книг и унификацию церковных обрядов.
Единство взглядов было нарушено, когда зашла речь о выборе образцов, по которым надлежало производить исправления. Одни считали, что за основу должны быть положены древнерусские рукописные книги, не подвергавшиеся, подобно греческим, после падения Византии изменениям. Выяснилось, однако, что совершенно одинаковых текстов в древнерусских книгах не было. Именно поэтому, считали другие, за образец книг следует взять греческие оригиналы. Первой точки зрения придерживался Аввакум, второй - Никон.
Обоих уроженцев Нижегородского уезда природа наделила недюжинным умом, огромным честолюбием, властным характером, фанатичной верой в правоту своих взглядов и нетерпимостью к мнению других. Никон преследовал инакомыслящих во время своего патриаршества. Аввакуму, не обладавшему властью, оставалось лишь грозить своим противникам "перепластать" их "во един день", и прежде всего Никона, - "того собаку разсекли бы начетверо, а потом бы никониян тех".
Сын мордвина-крестьянина, Никон совершил головокружительную карьеру от священника до патриарха, которым стал в 1652 г. Сразу же он начал энергично проводить церковную реформу, одобренную церковными соборами с участием восточных патриархов. Наиболее существенные новшества коснулись церковных обрядов. Никон заменил обычай креститься двумя пальцами троеперстием, велел произносить слово "аллилуйя" не дважды, а трижды, двигаться вокруг аналоя не по солнцу ("посолонь"), а против него. Изменениям подверглась и одежда священнослужителей и монахов. В самом тексте богослужебных книг произведены замены одних слов другими, по сути равнозначными. Так "певцы" заменены "песнопевцами", "вечное" "бесконечным", "видевшие" - "узревшими" и т. д.
Поначалу споры между ревнителями и сторонниками реформы носили келейный характер и не выходили за рамки богословских рассуждений узкого круга лиц. Но, став патриархом, Никон круто порвал с кружком ревнителей и выслал их из Москвы. Был сослан в Сибирь и Аввакум.
Вслед за Никоном с ревнителями порвал и царь. На первых порах он не вмешивался в проведение реформы. Но после того, как Никон оставил патриаршество, царь стал продолжателем дела, начатого патриархом. Надежды ревнителей на то, что с уходом Никона прекратятся "мудрования", не оправдались. Церковный собор 1666 - 1667 гг. объявил проклятие всем противникам реформы, предал их суду "градских властей", которые должны были руководствоваться статьей Уложения 1649 г., предусматривавшей сожжение на костре всякого, "кто возложит хулу на господа Бога". В разных местах страны запылали костры, на которых гибли ревнители старины. Подвижнической смерью погиб и протопоп Аввакум. После многолетнего заточения в земляной тюрьме он был сожжен на костре в 1682 г.
После собора 1666 - 1667 гг. споры между сторонниками и противниками реформы были перенесены в гущу народных масс и чисто религиозное движение приобрело социальную окраску. Силы споривших между собой никониан и старообрядцев были неравны: на стороне никониан находилась церковь и государственная власть, в то время как их противники располагали только одним средством нападения и защиты - словом.
Старообрядчество - сложное движение как по составу участников, так и по существу. Общим лозунгом был возврат к старине, протест против всех новшеств. Однако различные социальные группы вкладывали в понятие "старины" неодинаковое содержание.
Казалось бы обрядовые новшества не должны были вызывать фанатичную приверженность к старине, но новшества поддерживала государственная власть, обрушившая на расколоучителей суровые кары, утвердила Уложение 1649 г., жестоко расправилась с выступлением городских низов, организовала сыск беглых с целью возвращения их помещикам, в крови утопила движение Разина. Старообрядцы боролись против официальной церкви, поддерживаемой государством, посягавшей на весь уклад веками сложившейся жизни, и этого было достаточно, чтобы вызвать протест низов.
Проповеди расколоучителей находили отклик и у стрельцов, так как они связывали со стариной вольготную службу в столице, жизнь, не обремененную походами, широкое участие в торгах и промыслах.
В рядах раскольников было немало представителей черного и белого духовенства. У них старина ассоциировалась с привычным выполнением обрядов, заученными молитвами и т. д.
Среди старообрядцев встречаются и имена бояр. Для них старина означала возврат к боярскому самовластию, отрицание государственной централизации, протест против формировавшегося абсолютизма.
На длительном пути своего существования старообрядчество являлось то знаменем открытой вооруженной борьбы с самодержавием, то символом не только пассивного непротивления злу, но и самоуничтожения, выразившегося в массовых "гарях" (самосожжениях) последней четверти XVII в. Старообрядцы упорно сопротивлялись европеизации России, безнадежно цепляясь за такие символы старины, как борода и длиннополое платье. В то же время в действиях старообрядцев, уклонявшихся от переписей и от выполнения повинностей в пользу государства, нетрудно разглядеть социальные мотивы.
Примером перерастания полемики в открытое неповиновение властям является Соловецкое восстание 1668 - 1676 гг. Началось оно с того, что "царские нищие богомольцы" наотрез отказались принять исправленные богослужебные книги. Правительство решило укротить непокорных монахов путем блокады монастыря и конфискации его владений на материке. Монастырь, однако, располагал богатыми запасами продовольствия, и его осада присланными стрельцами не принудила осажденных к сдаче - высокие и толстые стены надежно защищали монахов и трудников от штурмов. К тому же ряды восставших пополнялись разинцами, прибывавшими в монастырь после победы над ними правительственных войск.
Под влиянием мирских людей восстание, зародившееся на религиозной почве, приобрело политическую окраску - монастырский собор 1674 г. вынес постановление, "чтоб за великого государя богомолье отставить". На этом же соборе было решено "стоять и биться против государевых людей" до смерти.
Неизвестно, сколь долго продолжались осада и безуспешные штурмы, если бы среди осажденных не оказался предатель-перебежчик, указавший в 1676 г. тайный лаз. Монахи и трудники ожесточенно сопротивлялись: из 500 защитников монастыря в живых осталось только 60.
Современники с полным на то основанием считали XVII век "бунташным", причем большинство выступлений народных масс падает на время правления царя Алексея Михайловича. В то же время за этим царем закрепилась репутация "тишайшего".
В последнее время ученые установили, что понятие "тишайший" означает не черту характера царя, а цель его правления - идеалом властвования любого монарха во все времена считались покой и тишина. В этом смысле реальный ход событий в царствование Алексея Михайловича вступал в вопиющее противоречие с преследуемыми им целями.
Обстоятельную характеристику личности царя Алексея Михайловича дали знаменитые историки С. М. Соловьев, В. О. Ключевский и С. Ф. Платонов. Они отзывались о нем с теплотой и относились с большой симпатией. Царь был вспыльчивым, но отходчивым, благожелательным и бережливым, любил раздавать милостыню сирым и убогим, умел сопереживать страданиям и радостям близких людей. Они отмечали его глубокую религиозность, строгое соблюдение им постов, превосходное знание порядка церковной службы и отбивание тысячи поклонов во время утренней или вечерней молитвы. Это был образцовый семьянин и добродетельный христианин.
Отмечая общность оценки царя Ключевским и Платоновым, надо отметить одно существенное отличие. У Платонова Алексей Михайлович выглядит безукоризненно и однозначно положительным человеком. У Ключевского есть важная оговорка: личность царя оставила у него приятное впечатление, но только не на престоле. В самом деле, умение сочинять вирши, самозабвенно отбивать поклоны, быть верным супругом относятся к добродетелям частного лица, но их совершенно недостаточно для государственного деятеля, хотя, конечно, этого рода достоинства оказывали несомненное влияние на поступки царя. Главным критерием при оценке государственного деятеля, является его личный вклад в дело процветания народа и государства. В этом плане царь Алексей Михайлович выглядит бледнее и ординарнее, чем о нем живописал С. Ф. Платонов.
В актив Алексея Михайловича можно отнести новый торговый устав и воссоединение Украины с Россией, но война с Речью Посполитой велась бездарно и из-за этого было столько ненужных жертв, которых можно было бы избежать. Приписываемая Алексею Михайловичу инициатива в заведении полков нового строя и привлечении на службу иностранцев принадлежит не ему, а его отцу Михаилу Федоровичу, точнее патриарху Филарету: солдатские и рейтарские полки участвовали в Смоленской войне.
Бесхарактерность царя следует отнести к крупнейшим недостаткам его как государственного деятеля. За все годы своего царствования он неизменно находился под чьим-либо влиянием: сначала Морозова, затем - Никона, которого сменил Ордын-Нащокин, наконец, Матвеева. Нуждается в уточнении и знаменитое высказывание В. О. Ключевского о том, что царь Алексей Михайлович одной ногой еще крепко упирался в родную православную старину, а другую уже было занес за ее черту, да так и остался в этом нерешительном переходном положении. Последнее справедливо, если иметь в виду личное восприятие новизны: царь не прочь был украдкой понаблюдать за театральным действом, вывозил из терема свою молодую красавицу-супругу Наталью Кирилловну, он охотно пользовался бытовыми удобствами, привнесенными с Запада, но все эти новшества не стали достоянием всего общества, они потакали лишь вкусам царя.
Он, несомненно, обладал литературными способностями и начитанностью. Его письма, как и сочинение "Урядник сокольничья пути", в котором изложены правила соколиной охоты и обучения кречетов, отличаются выразительным, точным и образным языком. Вместе с тем религиозная мораль не помешала этому богомольцу, отбивавшему поклоны в течение 5 часов кряду, быть крайне жестоким и немилосердным. Идеалом его правления был царь Иван Грозный. Свидетельством жестокости "тишайшего" является резня в Коломенском в 1662 г., а также расправа с участниками разинского движения в 1671 г. Чрезмерное увлечение царя гастрономией вызвало ожирение, что и привело к смерти в 47 лет.
