Стратегические каноны
Вторая половина 1949 г. привела американское руководство в ступор: потеря Китая, бомба у русских, дело Алджера Хисса (обвиненного в шпионаже в пользу СССР), измена Клауса Фукса. Журнал «Лайф» опубликовал буквально паническую статью о соотношении сил между СССР и США. Советская армия — 2,6 млн. человек, американская — О, 64 млн. человек. Тридцать бронетанковых дивизий русских против одной американской. США производят 1200 новых самолетов в год, а СССР — 7000.США превосходят по военно-морским силам, но СССР более могущественен здесь, чем Германия в пике войны. США тратят на военные цели 6 процентов своего ВНП, а русские — 25 процентов.
Существенным было советское стратегическое представление. Сталин был уверен, что Германия и Япония довольно быстро восстановят свою военную мощь и система международных отношений вернется к тем, что существовали между двумя мировыми войнами. Следовательно, СССР должен стремиться к отражению мощного наступления. Скорее всего это случится лет через 20. Атомное оружие Сталин считал мощным и важным, но не меняющим все на свете.
Вскоре после провозглашения «доктрины Трумэна» Н. Новиков прибыл в Москву для обсуждения сложившегося положения, и он вспоминает. Молотов: «Президент пытается запугать нас, одним махом превратить в послушных пай-мальчиков. А мы и ус себе не дуем. На сессии Совета мы твердо гнем свою принципиальную линию».
Американская стратегическая схема. Чтобы в условиях усложнившейся международной обстановки скорректировать внешнеполитическую стратегию, президент Г. Трумэн 30 января 1950 г. потребовал от государственного департамента и министерства обороны «сделать общий обзор, осуществить общую оценку внешней и военной политики США в свете потери Китая, овладения Советами атомной энергией и перспектив создания водородной бомбы». После более чем трехмесячной аналитической работы доклад лег на стол президента. В совете национальной безопасности он получил наименование СНБ-68. Он был представлен президенту 7 апреля 1950 г. Этот важный документ американской внешнеполитической стратегии, патроном которого был Дин Ачесон, требует внимательного рассмотрения.
Преамбула не давала места гибкости. «Советский Союз, в отличие от прежних претендентов на гегемонию, воодушевлен новой фанатичной верой, противоположной нашей и желает овладеть абсолютной властью над остальным миром».
В нем перечислены четыре возможных варианта курса внешней политики США в будущем. Первый — продолжение в общих чертах политики 1945 — 1950 годов. Второй — агрессивный курс, предполагавший превентивную войну против СССР. Третий рекомендовал свертывание заокеанских баз и обязательств, возвращение в Западное полушарие, проведение политики укрепления Северной и Южной Америки, некий вариант создания обособленной «крепости Америка». Четвертый предлагал развитие военного потенциала США и союзных капиталистических стран, подключение возможностей союзников к наращиваемому американскому арсеналу.
Авторы доклада скептически относились к действиям по прежнему образу и подобию (первый вариант). С их точки зрения, он не смог препятствовать созданию атомного оружия в СССР и победе китайской революции; продолжение прежней политики низвело бы США с доминирующих позиций на второстепенные. Второй вариант — наиболее непредсказуемый по последствиям — был трудноосуществимым. Превентивная война против СССР таила большие неожиданности, особенно в условиях наличия у СССР собственного ядерного оружия. Третий вариант был неприемлем для сторонников активного ведения «холодной войны». Сдача всех заокеанских позиций не казалась привлекательной для тех, кто всерьез рассматривал вариант ведения превентивной войны против Советского Союза, для тех, кто желал воспользоваться ослаблением западноевропейских метрополий и стремился к закреплению CIIIA в Азии и Африке. Вся логика рассуждений авторов СНБ-68 вела к выводу о приемлемости лишь четвертого варианта.
Это — курс на быстрое увеличение стратегической мощи США параллельно с укреплением военного потенциала главных союзников. В конечном счете он стал генеральным направлением американской внешней политики с 1950 г. и до конца 60-х годов. Творцы СНБ-68 выступили за долгосрочную программу американского вооружения (в ходе которой США должны были оставить СССР в «холодной войне» далеко позади), за помощь союзным державам повсюду в мире, за усилия по более жесткому контролю над мировым развитием, дабы избежать провалов, подобных китайскому. По существу этот документ впервые в практике американской внешней политики без обиняков и оговорок обосновывал полицейские функции США повсюду в мире. Именно СНБ-68 нес в себе зародыш будущих войн в Корее и Вьетнаме, двух крупнейших войн того периода, когда США попытались возглавить западный мир.
Как один из основополагающих документов послевоенной внешней политики США СНБ-68 был значительным «шагом вперед» по сравнению с «доктриной Трумэна». В нем не признавалось иных географических границ, кроме границы Восток — Запад. Самое опасное в этом документе — нарочитое изображение мира в черно-белых тонах. «Наша политика и действия должны вызвать коренные изменения в характере советской системы» , — говорилось в нем. Такая примитивизация сложной, многообразной, многоплановой ситуации в мире была весьма опасна. Колоссальные ресурсы Америки ставились на защиту существующего порядка; любая перемена регионального масштаба, — будь то изменение ориентации одной из «периферийных» стран, отказ от предоставления американцам баз или просто политические колебания в правительстве какой-либо далекой страны, — воспринималась сугубо в контексте американо-советского противоборства, как победа или поражение той или иной стороны. При такой постановке вопроса любое изменение в мире могло привести в действие силы, способные стать носителями общего ядерного конфликта. Возникал соблазн все мировые перемены объяснить подрывной деятельностью врагов Америки, посягающих на ее мировое влияние. Задачей США стало ни более ни менее, как предотвращение перемен в мире. Такой курс неизбежно влек за собой приведение в действие вооруженных сил США в ситуациях, не только крайне далеких от защиты национальных американских интересов, но и вовсе не имеющих к этим интересам отношения.
В документе указывалось, что Соединенные Штаты при их богатстве могут позволить себе расходы на военные нужды в размере 20% валового национального продукта страны, то есть 50 млрд. долл. Нелегко было заставить американского налогоплательщика заплатить такую немыслимую для мирного времени сумму. Документ СНБ-68 предрекал, что к 1954 г. Советский Союз создаст ядерные силы, достаточные для уничтожения США. Указывалось, что впереди Америку ждет «неограниченный период напряженности и опасности», предотвращение которых потребует от американцев осуществления «смелой и массированной программы». Лишь такое напряжение усилий могло поставить США в «политический и материальный центр, в то время как другие свободные нации будут вращаться на разных орбитах вокруг них». Такая откровенная постановка вопроса ликвидировала все идеалистические мотивы, всю риторику американской пропаганды, и поэтому президент Г. Трумэн определил документ как сугубо секретный. Позже в мемуарах он писал, что СНБ-б8 «означал огромные военные усилия в мирное время. Он предусматривал удвоение или утроение бюджета, значительное увеличение налогов, введение различного рода контрольных мер. Он означал огромную перемену в нашем обычном образе действий в мирное время».
Чтобы привести в действие программы глобальной активизации и мирового контроля, зафиксированные в меморандуме СНБ-68, американской администрации срочно требовалось обострение международной обстановки. Только в условиях кризиса можно было преодолеть оппозицию внутри страны, заставить конгресс раскошелиться, свести на нет силу антиимпериалистических элементов американского общества. Как писал американский исследователь С. Амброуз, «в июне 1950 г. президент Трумэн отчаянно нуждался в кризисе, который позволил бы доказать американскому народу, что он (президент. — А. У.) и демократическая партия вовсе не „мягки“ по отношению к коммунизму, что они готовы к распространению сдерживания на Азию, к укреплению позиции Чан Кайши на Тайване, сохранению американских баз в Японии и, главное, готовы перевооружить Америку и НАТО».
В июне 1950 г. Г. Трумэн принял решение большой важности. По существу началась реализация меморандума СНБ-68. 7-му флоту США был отдан приказ занять позицию в проливе, отделяющем Тайвань от материка. Это означало, что Соединенные Штаты при определенном повороте событий готовы принять вооруженное участие в Китае на стороне чанкайшистов.
Одновременно президент США официально дал обещание предоставить помощь контрреволюционным силам на Филиппинах и в Индокитае. Оплотом американского влияния на азиатском континенте была Южная Корея, целиком зависимая от Соединенных Штатов. Объединение Кореи было приемлемо для США только в виде перехода Северной Кореи под юрисдикцию южнокорейского режима. На выборах весной 1950 г. сторонники Ли Сын Мана получили 48 из 120 мест в южнокорейском парламенте. Тем не менее США, презрев волю южнокорейцев, полностью поддержали Ли Сын Мана — им нужен был покорный режим.
Будь администрация Г. Трумэна хоть отчасти последовательной в соблюдении буржуазно-демократических принципов, она должна была бы неизбежно прийти к выводу, что в Китае и в Корее она оказалась связанной с политически обреченными фигурами. Но в условиях значительного расширения сферы внешнего влияния, провозглашенного в меморандуме СНБ-68, имперского психоза внутри страны трезвый подход, предполагающий компромисс, с учетом всех обстоятельств стал рассматриваться как отступление, как предательство (так он маккартистами и назывался). Чувствуя твердую американскую поддержку, их сателлиты в Сеуле заняли жесткую позицию в вопросе об объединении страны. В начавшихся боевых действиях в июне 1950 г. они твердо рассчитывали на помощь Вашингтона. Для правых в США нужен был полигон силовой дипломатии. Без начала войны в Корее, утверждал один из помощников Д. Ачесона, осуществление идей СНБ-68 было бы крайне сложным. Возникшее в связи с корейской войной обострение положения на Дальнем Востоке превращало имперские планы из мечтаний экстремистов в конкретную внешнеполитическую повестку дня.
Идея глобальной вовлеченности лучше всего выражена а следующей фразе СНБ-68: США должны быть готовы «встретить любой новый вызов быстро и без колебаний». При этом географические рамки этого вызова не оговаривались, что и подразумевало его глобальность. И превращение ее в своеобразный плацдарм новой внешнеполитической стратегии Вашингтона.
На этот раз Джордж Кеннан полагал, что американская элита позабыла о достоинствах переговорного процесса. Он очень опасался невиданной гонки вооружений и милитаризации внешней политики. Попросту говоря, Кеннан уже не верил, что Советский союз представляет собой военную угрозу Западу. В дневнике он пишет: «Проще и безопаснее проигнорировать все попытки анализа процессов которыми охвачен твой противник, легче „нагрузить“ его всеми агрессивными замыслами, даже тогда, когда эти замыслы противоречат друг другу. Анализируя международные проблемы, Америка нуждается в скромности». Но в Вашингтоне это был уже не Кеннан 1946 г., когда его влияние было едва ли не безграничным.
СНБ-68 был одобрен президентом Трумэном в апреле 1950 г. Президент передал его помощнику по национальной безопасности Роберту Мэрфи. Весь следующий день тот, не пойдя на работу, читал эту директиву. Которая его напугала. «Я сидел дома и читал этот меморандум снова и снова, задавая себе вопрос, как отнесется к нему весь мир? Утверждалось, что мы должны больше расходовать на оборону и резко усилить наши военные позиции».
