Союз Запада?
В мае 1944 г. Объединенныйкомитет начальников штабов рассматривал возможность создания западного блока государств, возглавляемых Соединенными Штатами. И генералы отвергли эту идею. Причиной была совершенно очевидная боязнь того, что Советский Союз в ответ создаст блок зависимых от него государств Восточной Европы. То был первый намек на возможность создания того, что станет Североатлантическим союзом. И Рузвельт и Черчилль пока проявляли чрезвычайную осторожность. Уинстон Черчилль пишет 25 ноября 1944 г., что он «не пришел еще к определенной точке зрения» по вопросу о западном блоке. В период очевидного сближения британский премьер хотел напомнить своему восточному союзнику о том, что в Западной Европе может появиться новая могучая сила. И в общем ряду здесь будут стоять Соединенные Штаты.
Нет никаких сомнений в том, что подобные проекции на будущее чрезвычайно интересовали Москву. В результате британский премьер Кларк Керр навестил Молотова и постарался успокоить его: англичане, мол, планируют создать западноевропейский блок для того, чтобы как-то сбалансировать русскую и американскую мощь; речь может идти о взаимной обороне.
Волнение Москвы видно и в вопросах советских представителей Шарлю де Голлю, посетившему Москву в декабре 1944 г. Но глава временного правительства Франции предпочел не распространяться.
Черчилль не желал строить мир будущего на неких нематериальных субстанциях. Доверие — в его понимании — должно было основываться на силе. В поисках нового места Британии Черчилль обратился к возможностям современной военной технологии.
Продолжение атомного сотрудничества США с Англией и отказ от работы в этой области с СССР обещало реализацию плана о превосходстве двух «полицейских» Запада над двумя «полицейскими» Востока. Этот курс имел достоинство уже наигранной схемы, она, казалось, гарантировала двумя западным державам доминирование на мировой арене на годы вперед. Но у этого курса были и свои недостатки, свои опасности. Столь очевидная демонстрация солидарности англосаксов бесспорно могла насторожить СССР. Однако Черчилль и Рузвельт неукоснительно шли своим курсом: 13 июня 1944 г. ими подписывается Соглашения и Декларации о доверии, в которой особо говорилось о том, что США и Великобритания будут сотрудничать исключительно друг с другом в деле овладения контролем над запасами урана и тория во время и после войны.
Вопрос об атомном сотрудничестве был подвергнут наиболее интенсивному обсуждению 18 сентября 1944 года (уже после второй конференции в Квебеке) на встрече Рузвельта и Черчилля в Гайд-парке. Они сошлись на том, что монополия на атомное оружие будет значительным активом США и Англии в геополитическом соперничестве, которое может возникнуть у них с Советским союзом. Это обсуждение зафиксировано в памятной записке от 19 сентября 1944 года. В последнем параграфе ее говорится о мерах, которые должны быть приняты, чтобы «избежать утечки информации, особенно к русским». Нильс Бор, сторонник поделиться секретами с Москвой, был охарактеризован как опасный заблуждающийся ученый, способный передать военные секреты русским. Неизвестно, был ли инициатором такой оценки Черчилль (как утверждают американские источники), но фактом является обоюдное согласие двух сторон. Главный вывод меморандума звучал так: «Предложение об информировании мира относительно данного проекта… неприемлемо».
Нет сомнения в том, что Черчилль в 1944 году сделал приобщение Англии к ядерному проекту одной из гарантий сохранения Англией положения великой державы. Он добился того, что в указанной памятной записке США обещали «полностью сотрудничать в развитии атомного проекта в военных и мирных целях после поражения Японии». Черчилль с триумфом пишет в Лондон, что ему удалось добиться искомой договоренности. Англия попадала в атомный клуб, она, как предполагалось, получит доступ к сверхоружию, она одна стала избранным партнером США. Через десять дней после подписания меморандума Рузвельт писал К. Хэллу: «Нужно удержать Британию от полного банкротства в конце войны. Я не хотел бы, чтобы Британская империя попала в финансовый коллапс, а Германия в то же время восстановила бы свой военный арсенал». Атомное оружие должно было предотвратить такое развитие событий. Вооруженная атомным оружием Англия будет подлинным надзирателем над Европой, освобождая Америке простор для мировой инициативы.
Когда президент Рузвельт призвал 22 сентября 1944 года для беседы в Белый дом В. Буша, «он указал, — пишет Буш, — на необходимость сохранения сильной Британской империи и рассуждал о методах, какими это может быть достигнуто». У Буша, по его словам, после полуторачасовой беседы сложилось впечатление, что президент намерен сохранить американо-английскую монополию после войны.
