Слова, начинающиеся на ИМ
ИМЕНИТЫЕ ГРАЖДАНЕ, одна из сословных категорий городского населения в России в к. XVIII — 1–й трети XIX в. В их число включались лица свободных профессий (ученые, художники, музыканты), купцы и предприниматели. Именитые граждане освобождались от телесных наказаний, имели право держать фабрики и следовать в образе жизни дворянам.
ИМПЕРСКАЯ ИДЕЯ, направление русской общественной мысли XIX—XX вв., выступающее с обоснованием ведущей роли государственного начала в ущерб Православию и народности.
В том виде, в каком эта идея была оформлена русской консервативной мыслью XIX в., ее нельзя признать полностью соответствующей церковному вероучению о промыслительном предназначении России. Мощная централизованная государственность, рассматриваемая Церковью лишь как средство к «житию мирному, во всяком благочестии и чистоте», как условие удобнейшего и скорейшего спасения душ человеческих, как «ограда церковная», обеспечивающая надежную защиту народным святыням, — эта государственность приобретала в глазах русских империалистов самостоятельное, самодовлеющее значение.
Быть русским, согласно такому воззрению, не значит быть великороссом, малороссом или белорусом по факту этнического происхождения. Быть русским — не значит быть православным по вероисповеданию. Быть русским — значит быть верноподданным Императора Всероссийского, гражданином Империи, носителем имперской идеи.
«Есть в России одна господствующая народность, один господствующий язык, выработанный веками исторической жизни. Однако есть в России и множество племен, говорящих каждое своим языком и имеющих каждое свой обычай, — писал русский публицист к. XIX в. М. Н. Катков. — Но все эти разнородные племена, все эти разнохарактерные области, лежащие по окраинам великого русского мира, составляют его живые части и чувствуют единство с ним в единстве государства, в единстве верховной власти — в Царе, в живом, всеповершающем олицетворении этого единства.
В России есть господствующая Церковь, но в ней же есть множество всяких исключающих друг друга верований. Однако все это разнообразие бесчисленных верований, соединяющих и разделяющих людей, покрывается одним общим началом государственного единства. Разноплеменные и разнохарактерные люди одинаково чувствуют себя членами одного государственного целого, подданными одной верховной власти. Все разнородное в общем составе России, все, что, может быть, исключает друг друга, враждует друг с другом, сливается в одно целое, как только заговорит чувство государственного единства. Благодаря этому чувству Русская земля есть живая сила повсюду, где имеет силу Царь Русской земли».
При всем понимании того, что в основании подобных воззрений (в отличие от русофобствующего западничества) лежат побуждения несомненно благонамеренные и во многом совершенно здравые, нельзя не видеть, что умаление внутреннего, религиозного, духовно-нравственного начала русской государственности в угоду ее внешнему могуществу и блеску как раз и привело к катастрофе — революции 1917. Призрачна и непрочна любая сила, любая мощь, если она не основывается на твердом фундаменте духовного единства, — теперь, после того что пришлось пережить России в XX в., мы можем сказать это со всей определенностью.
Митрополит Иоанн (Снычев)