Глава 53
Жизнь «малого народа». – Поколение «чуваков». – «Новый мир» и «Литературная газета». – Продолжатели идеологии чекистов. – Диссиденты против Русского народа. – Сахаровская кампания и ЦРУ. Русофобия литераторов «малого народа». – «Деревянные сердца». Скандал с бездарным альманахом «Метрополь».
Стремление вытеснить, переродить, подменить великую русскую культуру было всегда самым характерным желанием «малого народа», представлявшего в тот период в своем ядре обломки кланов еврейских большевиков и их родственников, деток и отпрысков денационализированного чиновничьего государственного и партийного аппарата и других солидарных с ними лиц, говоривших о России – «эта страна» и мечтавших о «сладкой жизни» где-нибудь за океаном, в США. Двуличие эгоизм, безнравственность, прислуживание власть имущим и самое главное – ненависть и подленькое презрение к Русскому народу отличали эту социальную группу от всех прочих слоев общества того времени. Молодая поросль «малого народа» в 60-х годах называла себя «чуваками», что на их птичьем языке означало – «человек, уважающий высокую американскую культуру». Было ли слово «чувак» введено в оборот этой, по сути дела, «дикарской среды» зарубежными спецслужбами или каким-нибудь отпрыском советской чиновничьей верхушки, оно схватывало самое главное в их жизни – преклонение перед Западом и презрение к России. Все остальные люди, жившие в СССР, на языке чуваков именовались либо «совками» (русские люди, не разделявшие восторг чуваков западным образом жизни), либо «чурками» (представители национальных меньшинств).1879
Лишенные корней и высоких патриотических чувств, искавших случай в жизни уехать на Запад, чуваки в массе отличались пошлостью, дурным вкусом, склонностью к сальным шуточкам и просто «порнографией духа». Впрочем, нахватавшись названий и имен из сферы западной маскультуры, эти люди считали себя весьма просвещенными. Однако, как справедливо отмечал М.П. Лобанов, у этого «просвещенного мещанства» все было мини: «мини-язык, мини-мысль, мини-чувства» и «Родина для них мини». «Малый народ» «творил» свою мини-культуру, мини-поэзию, мини-литературу и искусство и даже мини-идеологию, которая нередко создавалась руками прямых потомков кровавых палачей из Чека.
С 1973 года директором Института философии АН СССР стал Б.М. Кедров, сын известного еврейского большевика, одного из самых кровожадных руководителей Чека, организатора массовых убийств русских людей М.С. Кедрова. Сын палача не стеснялся восхвалять деяния своего преступного отца. При нем философия была «очищена» от всех, кто так или иначе сохранял русское национальное сознание. Космополитизм и схоластика сковали советскую философскую науку, сделав ее прислужницей сионистских и масонских кругов Запада.
В 60-70-е годы интеллигенция «малого народа» группируется вокруг журнала «Новый мир» и «Литературной газеты». Героями этих «прогрессивных органов» стали «жертвы культа личности 1937 года» и «бойцы ленинской гвардии», уничтоженные Сталиным (чье имя упоминалось всегда с ненавистью). Либеральные органы и особенно «Новый мир» закрывали глаза на трагедию десятков миллионов жертв, погибших в результате планомерного погрома Русского народа с 1917 года по начало 1930-х годов. Для авторов «Нового мира» и «Литературной газеты» трагедия начиналась только в 30-х годах, когда Сталин объявил войну еврейским большевикам и ликвидировал почти полностью всю их верхушку. Судьба миллионов русских людей – дворян, священников, национальных интеллигентов, крестьян – оставалась за скобкой интересов либеральных органов. С полным равнодушием относились они к чудовищным фактам погрома русской культуры.
И еще что, может быть, сильнее всего придавало «Новому миру» и «Литературной газете» антирусскую направленность – их воинствующий «научный атеизм» в духе комиссаров 20-х годов. В этих органах печати интеллигенция «малого народа» горячо поддерживала погром Русской Церкви и закрытие православных храмов в хрущевское десятилетие.1880
Неудивительно, что именно «Новый мир» и «Литературная газета» первыми выступали с самыми резкими нападками на выдающихся деятелей русской культуры, с отвратительными доносами на патриотов, призывая, по сути дела, к погрому самобытных начал Русского народа.
В 1969 году еврейский критик А. Дементьев опубликовал в «Новом мире» статью «О традициях и народности», которая своей развязностью и «железобетонной фразеологией» поразила даже профессиональных русофобов.1881 Дементьев сигнализирует в ЦК КПСС о недопустимом направлении патриотического журнала «Молодая гвардия», от которого «один шаг… до идеи национальной исключительности и превосходства Русской нации над всеми другими, до идеологии, которая несовместима с пролетарским интернационализмом».1882
«Литературная газета» в 1972 году публикует статью одного из злейших врагов Русского народа А.Н. Яковлева, который тогда заведовал Агитпропом ЦК КПСС и прославился погромными действиями против отечественной культуры.1883
В статье этого отщепенца с ненавистью говорилось обо всем русском. Русский человек, по мнению Яковлева (в его терминологии «справный мужик») выступает «против человечности и свободы». Яковлев всецело одобрил разрушение русского уклада жизни, заявляя: «И то что его (русского человека – О.П.) жизнь, его уклад порушили вместе с милыми его сердцу святынями в революционные годы, так это не от злого умысла и невежества, а вполне сознательно… А „справного мужика“ надо было порушить». Завагитпропом с большевистским пафосом обрушивается на русских писателей и критиков, отстаивавших самобытную русскую культуру, – М. Лобанова, В. Петелина, В. Чалмаева, В. Кожинова и др. И в унисон с авторами варварских проектов сселения «неперспективных деревень» декларирует: «Сегодняшние ревнители патриархальщины, восторгаясь созданным ими же иллюзорным миром, защищают то прошлое в жизни крестьянства, с которым без какого-либо сожаления расстался современный колхозник».
В 1980 году журнал «Новый мир» первым в советской печати опубликовал воспоминания Л.И. Брежнева «Малая земля», а позднее регулярно давал восторженные отклики на это «выдающееся произведение». Восторженными рецензиями на воспоминания Брежнева были заполнены страницы и «Литературной газеты».
Интеллигенцию «малого народа» того периода отличали подпольная оппозиционность советскому режиму (при внешнем лакейском прислужничестве) и тесная связь с так называемым диссидентством. Все диссиденты, за редким исключением, были выходцами из среды «малого народа» (в большинстве своем евреями), несли в себе его характерные черты, преследовали те же цели.
Дети и внуки известных еврейских большевиков становятся самыми яростными критиками советского режима, созданного их кровожадными предками. Внук члена ЦК, изменника Родины Литвинова, сын члена ЦК Якира, племянник члена ЦК, организатора подрывных операций за рубежом Пятницкого (Тарсис), сын бойца ленинской гвардии Б. Окуджава, дочь большевистского комиссара Е. Боннэр и множество других подобных им отпрысков, как и их преступные родственники, пытаются всеми силами очернить историческую Россию и ее коренной народ. Диссидентская деятельность не препятствовала им сотрудничать и с ЦРУ, и с КГБ, нередко одновременно.
Деятельность интеллигенции «малого народа», диссидентов, агентов советских и зарубежных спецслужб переплеталась в немыслимые сочетания: еврейская диссидентка, жена А. Сахарова Е. Боннэр и еврейский поэт Е. Евтушенко сотрудничали с КГБ и вместе с тем были самыми шумными антисоветчиками. Б. Окуджава жил в Париже у диссидента-невозвращенца А.Т. Гладилина, работавшего на ЦРУ, на радио «Свобода», они вместе выступали по телевидению. Изменник Родины, американский шпион А. Щаранский, позднее «национальный герой Израиля», вел активную «правозащитную деятельность», широко рекламируемую по всем зарубежным радиоголосам.
Еще один известный еврейский писатель А. Кузнецов, работавший по «ленинской тематике», добился в 1969 году командировки в Англию, чтобы якобы собрать материал по теме «Ленин в Лондоне», и с шумом остался там, «напечатав в „Дейли телеграф“ гнусную самохвальную, фанфаронскую и претенциозную статью „Обращение к людям“, „Мои творения“.1884 В Лондоне Кузнецов стал постоянным сотрудником ЦРУ, организатором и ведущим антирусских передач радио «Свобода».
В 1969 году еврейский диссидент А. Амальрик выпустил в свет брошюру «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года», в которой с нескрываемым раздражением и ненавистью обрушился на Русский народ, обвинив его во всех бедах. «Во что же верит и чем руководствуется этот народ без религии и морали? – вопрошал Амальрик и отвечал: – Он верит в собственную национальную силу, которую должны бояться другие народы, и руководствуется сознанием силы своего режима, которую боится он сам». Этот еврейский диссидент с пренебрежением отзывался о Русской Церкви, заявляя, что она всегда носила «полуязыческий и служебно-государственный характер», так как Россия «заимствовала христианство не у динамичной и развивающейся молодой западной цивилизации, а у закосневшей и постепенно умирающей Византии».1885 Амальрик постоянно твердил о малокультурности Русского народа, а Г. Померанц утверждал, что Русского народа «вообще уже не стало», особенно как питающей культуру почвы и хранителя национальных традиций».1886 Русские для представителей «малого народа» – быдло, люмпены, которых ничего не интересует, «была бы водка да чем пузо набить».1887
Во многих случаях деятельность еврейских диссидентов носила откровенно антирусский, погромный характер. Так, например, эмигрировавший в США махровый русофоб, еврейский диссидент А. Янов (до отъезда из СССР сотрудник журнала «Молодой коммунист»), по некоторым данным, по-видимому, кадровый сотрудник ЦРУ, в 70-80-е годы без устали призывал своих соплеменников бороться с Русским народом, «разоблачая» «козни русских патриотов», советовал представителям еврейской интеллигенции постоянно выявлять «черносотенцев».
Другой еврейский диссидент Г. Померанц в 1968 году объявил, что русское патриотическое движение подготавливает еврейские погромы, а «неофициальными разведчиками будущего официального погрома» являются П. Палиевский и В. Кожинов.1888
Подстрекаемые западными спецслужбами, еврейские диссиденты, в их числе Л. Богораз, В. Делоне, П. Литвинов, В. Файнберг, Н. Горбаневская, вышли 25 августа 1968 года на Красную площадь с протестом против ввода советских войск в Чехословакию. Кучка диссидентов выкрикивала оскорбительные для русских людей слова и вызвала возмущение окружающих. В завязавшейся драке незадачливым «правозащитникам» сильно досталось, и только вмешательство милиции спасло их от серьезной расправы возмущенной толпы.
По разным поводам еврейские диссиденты поднимали шум о правах человека в СССР. Финансируемые ЦРУ и другими западными спецслужбами, «правозащитники» старательно отрабатывали тридцать сребреников, преследуя цель разрушения суверенитета России и духовной целостности Русского народа. «Благородные правозащитники» прекрасно понимали, что выполняли работу для ЦРУ. Позднее известная еврейская «правозащитница» В. Новодворская цинично признавалась:
«Я лично правами человека накушалась досыта. Некогда и мы, и ЦРУ, и США использовали эту идею как таран для уничтожения коммунистического режима и развала СССР. Эта идея отслужила свое, и хватит врать про права человека и про правозащитников».1889
Преобладающая часть «борцов за гражданские права» принадлежала к воинствующим сионистам, скрывавшим свои настоящие убеждения. Лицемерие этих людей было безгранично. Заявляя о необходимости соблюдения гражданских прав, эти «правозащитники» уже нарушали их приверженностью к сионизму, который, согласно резолюции ООН, квалифицировался как проявление расизма и национальной дискриминации. Характерен пример А. Щаранского, которого западная пропаганда объявила образцом «благородного борца за гражданские права». Истинное же лицо этого «борца» проявилось на посту главы расистской организации «Сионистский форум», объединивший бывших советских евреев-сионистов.
В организованной западными спецслужбами кампании борьбы за права человека в СССР в 70-80-е годы ведущая роль отводилась академику Сахарову и его жене Боннэр. Пропагандистская машина США сделала их эффективным инструментом холодной войны против СССР, важным элементом агентуры влияния Запада.
В 1968 году Сахаров публикует на Западе статью «Размышление о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе», в которой формулировались западнические, космополитические основы противостояния советскому режиму, что на самом деле было противостоянием России, которую этот диссидент не знал и не любил, считая рабской страной.1890
Мысли и предложения Сахарова представляли собой банальные, отвлеченные рассуждения математика, оперировавшего законами формальной логики. Они не вносили ничего нового и почти во всем были абсолютно чужды (и даже враждебны) национальным интересам России, требованиям назревшей национальной реформы.
Западные радиоголоса на средства спецслужб создавали из поверхностных рассуждений Сахарова нечто «значительное и важное для СССР». Большей части русских людей, а не только КГБ, был ясен подрывной характер, который носили мероприятия Запада, связанные с именем Сахарова. Для многих его имя стало одиозным и презираемым. Это на себе почувствовала даже жена Сахарова Е. Боннэр. В своих воспоминаниях эта еврейская диссидентка рассказывает, как после одного из резких заявлений ее мужа, явно стимулирующего развитие холодной войны, на его имя стал приходить поток писем – «20 в день, 50 в день, 70, 100, дошло до 132 в один день… Сахарова ругали и клеймили всячески, письма были индивидуальные и коллективные. Когда мне друзья говорят, что они инспирированы, я могу противопоставить этому только свою абсолютную уверенность в том, что это пишет советский народ, у него тоже иногда просыпается некая “социальная активность”».1891 Конечно, какая-то часть этих протестов инспирировалась КГБ, но абсолютное большинство их (и это признает сама Боннэр) отражало естественную реакцию простых людей на действия смутьянов, стремившихся сломать их жизнь, ввергнув ее в хаос неопределенности.1892 Сахаров и Боннэр испытывали на себе резкие протесты окружающих. Однажды возмущенные попутчики по вагону Горький – Москва чуть не высадили Боннэр, не захотев ехать с ней в одном поезде. Как описывает это сама жена академика, «одна женщина сказала, что ехать со мной в одном купе не может. Другая и мужчина стали говорить что-то похожее. Кто-то вызвал проводницу. Уже все говорили громко, кричали. Проводница сказала, что раз у меня билет, то она меня выгнать не может. Крик усилился, стали подходить и включаться люди из других купе, они плотно забили коридор вагона, требовали остановки поезда и чтобы меня вышвырнуть. Кричали что-то про войну и про евреев… Люди в коридоре протискивались мимо купе, заглядывали, что-то кричали. Гнев и любопытство, наверное, были одинаково сильны. Потом проводница вновь появилась и вывела меня в коридор. Мы протискивались мимо людей, и я прямо ощущала физически флюиды ненависти. Она посадила меня в свое служебное купе. Так я доехала до Москвы». Как истинная еврейская националистка, Е. Боннэр охарактеризовала этот случай как еврейский погром (хотя до нее никто и пальцем не дотронулся) и проявление фашизма. «Толпа, погром, фашизм, – заявляла Боннэр, – как все сходится в нашем мире к одному. Мне все время пока стоял крик, пока грозили (высадить – О.П.)… было жаль, что у меня нет желтой звезды нашить себе на платье».1893 Вот таким образом люди, подобные Боннэр, обвиняли русских в антисемитизме и фашизме только за то, что они не хотели принять чуждую и враждебную им жизненную позицию.
В 1976 году западные спецслужбы инспирировали создание так называемой Московской группы содействия выполнению Хельсинкских соглашений с СССР. В нее вошли Ю. Ф. Орлов (руководитель), Е. Боннэр, П. Григоренко, А. Марченко, А. Гинзбург, А. Щаранский, М. Ландау, В. Рубин, М. Бернштам и др. Вскоре подобные группы возникли на Украине, в Грузии, Литве и Армении.1894 Целью их стала дестабилизация внутриполитической обстановки в СССР. Снабжаемые с Запада множительной техникой и подкармливаемые за счет «гуманитарных» посылок, члены группы вольно или невольно выполняли составленные западными спецслужбами планы ведения холодной войны против России.
В 1983 году западными спецслужбами и различными антирусскими центрами организуется шумная «сахаровская» кампания. Известный своей неукротимой русофобией, американский президент-масон Рейган объявил Национальный день Андрея Сахарова, «борца за мир и права человека». Кампания проводилась по всем правилам холодной войны. В ней приняли участие ведущие средства массовой информации Запада и множество еврейских диссидентов.
Большую роль в антирусских акциях западных спецслужб сыграло также имя писателя А.И. Солженицына, внесшего заметный вклад в русскую культуру своими рассказами,1895 а также выдающимся историко-публицистическим произведением «Архипелаг ГУЛАГ». Убежденный западник,1896 Солженицын стал легкой добычей антирусских пропагандистов в их работе по разрушению СССР.
Громкая и болтливая реклама личности Солженицына в большинстве своем финансировалась из фондов зарубежных спецслужб, и прежде всего ЦРУ. Массовые публикации во многих странах переводов его произведений, огромные гонорары, являвшиеся по сути дела формой подкупа,1897 естественно, вызвали неразрешимый конфликт не только с официальными органами, но и значительной частью советской общественности, которая вполне искренне рассматривала Солженицына как врага советского образа жизни. Высылка Солженицына в 1974 году стала актом государственной слабости и своего рода победой западной идеологической системы. С юридической точки зрения, многие произведения Солженицына в самом деле нарушали законы СССР и носили явно антисоветский характер. Однако не вполне уверенное в своих силах политическое руководство СССР побоялось проведения гласного суда над Солженицыным.
Идеализируя «западную демократию» и ее «духовные ценности», А.И. Солженицын и ему подобные деятели сыграли роковую роль в развитии тех процессов, которые в конечном счете обернулись крушением СССР. Образ Солженицына, созданный с помощью западных спецслужб и средств массовой информации, стал одним из дополнительных факторов уверенности западных режимов в борьбе против Советского Союза. Во многих публичных выступлениях за рубежом Солженицын призывал усилить напор на СССР, изолировать его, не идти ему на «уступки». Писатель полагал, что западные страны имеют какое-то право вмешиваться во внутренние дела нашей страны, ибо, по его мнению, «советский народ брошен на произвол судьбы», а значит, ему необходимы западные опекуны, вмешивающиеся в нашу жизнь. «Вмешивайтесь, – призывал Солженицын, – вмешивайтесь снова и снова настолько, насколько можете».1898 Справедливости ради следует отметить, что впоследствии Солженицын в отличие от Сахарова не захотел играть ту неблаговидную роль, которая отводилась ему правительством США. Критика Солженицыным западной системы и «Письмо к вождям» в СССР, в которых писатель отходил от принятых в США планов и методов холодной войны против России, вызвали недовольство американских властей.
В духе «диссидентуры», инспирированной западными спецслужбами, развивалась и литература «малого народа», стремившаяся всеми путями очернить, огрубить, осквернить духовное представление о русской жизни, карикатурно-бездушно представить ее самые трагические страницы. Это бездушие к России было самой отличительной чертой литературы «малого народа». Как справедливо писал А.И. Солженицын в отношении поэта А. Вознесенского, но что в равной степени относится ко всей среде подобных ему литераторов «малого народа»:
«Нет у вас русской боли. Вот нет – так и нет. Не страдает его сердце ни прошлыми бедами России, ни нынешними… Деревянное сердце, деревянное ухо».1899
Литераторы «малого народа» создавали некую полукультуру, а точнее эрзац-культуру, поп-литературу, которая серьезно угрожала духовному развитию России. Как отмечал К. Чуковский: «Подлинно культурные люди скоро окажутся в такой изоляции, что, напр., Герцен или Тютчев – и все, что они несут с собой, будет задушено массовой полукультурой. Новые шестидесятые годы, но еще круче, еще осатанелее. Для них даже „поп-литература“ – слишком большая вершина. Две-три готовых мыслишки, и хватит на всю жизнь».1900
Почти все известные литераторы «малого народа» принадлежали к певцам коммунистического режима.
Еврейский поэт Е. Евтушенко выпустил первую книгу стихов, в которых воспевал Сталина (естественно, неискренне), впоследствии подвизался на обличении американского империализма, хотя на самом деле был ярым поклонником американского образа жизни.1901 Как справедливо отмечала С. Аллилуева о западнических стихах Евтушенки, от них несет «за версту провинциальностью и допотопными реверансами перед каждым французским парикмахером».1902
Подобно Евтушенко литератор В. Коротич прославился одним единственным романом, посвященным борьбе с американским империализмом, «Лицо ненависти»; впоследствии переехал жить в США.
Верным ленинцем объявлял себя и А. Вознесенский, с чувством вещавший в своих стихах: «Уберите Ленина с денег».
Литератор-аграрник Ю. Черниченко при Хрущеве воспевал кукурузу и преимущества социалистического сельского хозяйства, при Брежневе призывал к сселению «неперспективных деревень», а в годы «перестройки» – к погрому колхозного крестьянства.
В литературе «малого народа» не последнее место принадлежит Синявскому (псевдоним Абрам Терц). Как справедливо отмечалось, это был типичный продукт советской социальной системы, рожденной большевизмом, пронизанный двоедушием, двоемыслием, двоечувствием, двоесловием.1903 Прошедший через систему советских лагерей, в строительстве которой активное идейное участие приняли предыдущие поколения литераторов «малого народа», Синявский ненавидел Россию и почти в каждом своем «сочинении» стремился ее больнее ударить: «Россия – сука, ты ответишь и за это…», «Либо миру быть живу, либо России». Причем свое извращенно-патологическое представление о России он, как и другие представители «малого народа», пытается распространить на весь великий Русский народ. В одной из своих книг Синявский как бы выдает всю суть культуры «малого народа», рожденного революцией, а в дальнейшем ради торжества ее «идеалов» создавшего концентрационные лагеря и объявившего всеобщий террор. «Малый народ» воспринимает русскую жизнь как блатной на нарах и видит в ней только то, что ему в ней больше всего близко, – насилие, эротику, безобразия, хаос. «Как только вековые устои, – пишет Синявский, – сословная иерархия рухнули и сменились аморфным равенством, эта блатная природа русского человека (правильнее, представителей „малого народа“ – О.П.) выперла на поверхность. Мы теперь все блатные. Кто из нас не чувствует в своей душе и судьбе что-то мошенническое? Мы способны прикарманить Европу или запузырить в нее интересной ересью, но создать культуру мы просто не в состоянии. От нас, как от вора, как от пропойцы, можно ожидать чего угодно».1904 М. Шолохов, к которому неоднократно обращались с просьбой помочь улучшить положение Синявского и проходившего с ним по одному делу Даниэля, прямо сказал: «Мне стыдно за тех, кто предлагает свои услуги и обращается с просьбой отдать им на поруки осужденных отщепенцев».
Позднее, уже после выхода из лагеря, Синявский выпустил одну из самых гнусных в истории русофобии книгу – «Прогулки с Пушкиным», содержавшую откровенное глумление над великим русским поэтом. Совершенно фальшивая, манерная и придуманная книга выплескивает ушат мерзких ассоциаций, главная цель которых была опоганить даже не Пушкина, а Россию вообще, великую русскую культуру.
Другой представитель литературы «малого народа» В. Ерофеев посвятил свою «творческую жизнь» воспеванию самой похабной стороны социального дна. Продолжатель жанра «романтики дна» еврейских литераторов начала XX века, Ерофеев подробно изучил надписи в общественных туалетах, «своеобразную поэзию нужников».
Шумным успехом среди интеллигенции «малого народа» пользовался один из ее наиболее ярких представителей еврейский бард В. Высоцкий. Не лишенный песенного таланта и за это принимаемый частью русских людей, деформированных десятилетиями космополитической власти, этот бард, тем не менее, был глубоко чужд России, примешивая в ее народную культуру несвойственные ей уголовные, блатные нотки. Как справедливо писал русский поэт С.Ю. Куняев: «Высоцкий многое отдавал за эстрадный успех. У „златоустого блатаря“, по которому, как сказал Вознесенский, должна „рыдать Россия“, нет ни одной светлой песни о ней, о ее великой истории, о русском характере, песни, написанной любовью или хотя бы блоковским чувством… Знаменитый бард ради эстрадного успеха, „ради красного словца“ не щадил наших национальных святынь… Песни (его)… не боролись с распадом, а наоборот, эстетически обрамляли его».
Литераторы «малого народа» проявили большие усилия для раздувания славы И. Бродского, пытаясь его представить крупнейшим поэтом. Беззастенчиво они обходили русских писателей, убеждая их подписаться под телеграммой в защиту Бродского. И не у каждого из них хватало смелости отказаться. Некоторые боялись, что их отказ будет расценен как проявление антисемитизма, и поэтому соглашались. Явно по этой причине подписался и выдающийся русский литературовед К. Чуковский, который записал в своем дневнике: «Кома (В.В. Иванов, литератор, масон – О.П.)… предложил мне подписаться под телеграммой к Микояну о судьбе Бродского. Я с удовольствием подписал… Там сказано, будто Бродский замечательный поэт. Этого я не думаю. Он развязный».1905
Выступить с осуждением антисоветских, по сути дела антирусских произведений литераторов-диссидентов и космополитов было большим гражданским мужеством, чем, опираясь на поддержку западных средств массовой информации, клеветать на свою Родину. М. Шолохов не побоялся выступить с осуждением Синявского и Даниэля на XXIII съезде КПСС, позднее на IV Всесоюзном съезде советских писателей, открыто высказался о «ревнителях свободы печати». «Мне стыдно, – писал великий русский писатель, – не за тех, кто оболгал Родину и облил грязью все самое святое для нас. Они аморальны. Мне стыдно за тех, кто пытается взять их под защиту, чем бы эта защита ни мотивировалась».1906
Весьма характерным эпизодом в борьбе русских писателей с литераторами «малого народа» была статья «Глухота» поэта И. Лысцова, напечатанная в московской областной газете в марте 1969 года и вызвавшая ярость еврейских критиков. Суть ее состояла в том, что Лысцов показал поэтическую глухоту и бездарность многих авторов альманаха «День поэзии 1968 года». Русских поэтов от участия в этом альманахе оттеснили, а их место бесцеремонно заняли литераторы «малого народа» с его витиеватостью, манерностью, намеренной сложностью стихотворных поделок, претендующих на мастерство, но на самом деле являвшихся посредственной маскировкой скудости, а то и вовсе бессмыслицы содержания.
Альманах стал типичным примером издания, полностью оккупированного «малым народом» и не подпускавшего к нему «чужих», то есть русских поэтов. Лысцов совершенно справедливо отмечает, что глухота многих авторов альманаха вовсе «не физического или музыкального свойства, а сугубо гражданственного ее толкования, когда посредственные „пиесы“ и „перезвоны“ наших песнопевцев все более и более замыкаются сами в себе, иллюстрируя бесплодные теории „искусства для искусства“. С одной стороны, они сплошь и рядом оказываются элегиями личного, „исповедально-возрастного ряда, или стихами о стихах, или же совсем не имеют отношения к нашей жизни, к делам, заботам и нуждам народа, а то и обладают специфическим, на обывателя рассчитанным душком“. В статье приводились примеры поэтической манерности, глухоты, оторванности от Русского народа таких поэтов, как М. Зенкевич, Ю. Мориц, М. Алигер, Б. Ахмадулина, Р. Рождественский, Б. Слуцкий.
В ответ на справедливую критику последовал коллективный донос поэтов «малого народа» в высшие инстанции; доносчиков поддержали партийная печать и своя критика, в частности, в лице Л. Аннинского, заявившего о некоей угрозе «частичного» проявления русской патриархальной «агрессивности». После этой статьи злопамятная критика «малого народа» травила Лысцова четверть века. Его творчество замалчивалось, упоминания о нем вычеркивались из газетных и журнальных статей, запрещались выступления. Таким же образом критика «малого народа» преследовала замечательного русского поэта Бориса Примерова, «осмелившегося» в своей статье критиковать кумира литераторов «малого народа» А. Вознесенского. Десятилетиями космополитические критики травили Дмитрия Блынского, Николая Рубцова, Анатолия Передреева, Алексея Прасолова, Евгения Маркина, Вячеслава Богданова, Ивана Хабарова, Павла Мелехина и множество других русских поэтов.1907
Интеллигенция «малого народа» желала купаться в лучах известности и славы. Но к концу 70-х годов поэзия и проза «шестидесятников» уже не находили поклонников. Многие распознали их творческое бесплодие и фальшивый пафос. Чтобы вернуть себе внимание бывших поклонников, деятели еврейско-демократического движения вроде Евтушенко, Ахмадулиной, Окуджавы, Рождественского предпринимают в начале 1979 года выпуск литературного альманаха «Метрополь». «Увы, – писал историк С. Семанов, – уровень постаревшей „молодежной прозы“ оказался через 15-20 лет столь жалок, что никакого отклика среди интеллигенции не вызвал, произошел политический скандал, и только».1908 Впрочем, этого больше всего и ждали авторы «Метрополя». Обсуждение их «проступка» на страницах советской печати пробудило память о них, уже, было, заснувшую навсегда в общественном сознании. «Гонимые» и «преследуемые» еврейские демократы вновь оказались на слуху в излюбленной ими атмосфере скандала.
Альманах «Метрополь» удивил русское общество отсутствием таланта, безвкусицей, графоманией, самохвальством, игнорированием высокого нравственного уровня, достигнутого великой русской литературой от Достоевского и Толстого до Распутина и Белова. В альманахе приняли участие все «столпы» литературы «малого народа» – А. Вознесенский, Б. Ахмадулина, Ф. Искандер, Ю. Алешковский, В. Ерофеев, А. Битов, В. Аксенов и тому подобные личности. Стремясь идти вровень с «высокой американской культурой», авторы альманаха дали подборку «произведений», чуждых и враждебных вековым духовным традициям Русского народа. Ориентируясь на задворки западной маскультуры, участники «Метрополя» как бы декларировали «порнографию духа». Основное направление альманаха было вульгарно-фрейдовское, рассчитанное на бесстыдную рекламу и эпатаж. «Свобода и раскрепощенность» выражались не в художественных формах, а обилии гнусных, пошленьких физиологических описаний, нагромождении грубых непристойностей. Как справедливо отмечал С. Залыгин, «целый ряд авторов этого альманаха… просто не являются писателями и не могут делать профессиональную литературу… Это не литература, это нечто другое».
Однако с помощью зарубежных голосов псевдолитература, представленная в альманахе, объявлялась на весь мир вершиной российской прозы и поэзии, а его в основном бездарные и непристойные авторы самыми талантливыми писателями СССР, преследуемыми антисемитской властью.
