Пребывание Сенявина в Лиссабоне

При таком положении эскадры и при возможности неприязненной встречи с англичанами Сенявин решился 28 октября 1807 г. войти в Лиссабон. Через два дня французские войска, под начальством генерала Жюно, заняли столицу Португалии, и правитель королевства принц-регент спешил отправиться в Бразилию. Появление перед Лиссабоном эскадры союзников Франции возбудило опасение, что русские воспрепятствуют отъезду принца. С другой стороны, Жюно надеялся и рассчитывал на содействие русских при занятии столицы Португалии. К увеличению затруднительного положения нашего адмирала, английская эскадра, по слухам вдвое сильнейшая русской, явилась перед устьем Таго и объявила Лиссабон в блокаде.

Сенявин счел за лучшее соблюдать строгий нейтралитет: он не помешал отъезду королевской флотилии и не оказывал французам никакого содействия, чтобы не подать повода португальцам к неудовольствию на русских. Когда Жюно просил свезти русский десант для занятия некоторых береговых укреплений, Сенявин отвечал, что в случае нападения англичан на французов он будет деятельно помогать последним, как своим союзникам, но враждебно действовать против португальцев или испанцев не может, потому что Россия не находится в войне с ними, и он не властен объявить себя их неприятелем. Хотя адмирал имел повеление состоять в полном распоряжении Наполеона, но счел также необходимым отказаться от предложения Жюно выйти в море и атаковать английскую эскадру, по известиям французов, будто бы слабейшую русской.

В августе 1808 года Жюно, разбитый высаженными в Португалии английскими войсками, принужден был оставить Лиссабон, и хотя в проекте конвенции, заключенной при сдаче города, по настоянию Сенявина было сказано, что, по занятии англичанами Лиссабона, город остается нейтральным для русских, но начальник блокирующей английской эскадры адмирал Коттон не принял этой статьи. В таком положении Сенявину оставалось или принять неравный бой с сильнейшим неприятелем, или исполнить полученное им еще 10 февраля приказание Александра I, в котором выражалась надежда, что в случае нападения англичан на эскадру неприятель будет отражен; но «при совершенной невозможности не токмо к сопротивлению, но и к защите предоставлялось благоразумию адмирала решить, буде не останется уже никаких средств, сняв людей, корабли сжечь или затопить, так чтобы отнюдь не могли они сделаться добычей неприятеля». В настоящем случае на успешное отражение англичан надеяться было невозможно, потому что атака сильнейшего неприятельского флота могла быть поддержана его десантом, занявшим берега Таго; а по исполнении повеления об уничтожении кораблей экипажам предстоял неизбежный плен. Единственным средством для выхода, из такого затруднительного положения представлялось открытие переговоров с англичанами и вступление с ними, по возможности, в выгоднейшее соглашение.