Первый год войны, 1652
К 30 июня 1652 г. Блэк собрал флот из 105 судов с 3961 орудиями, тогда как Тромп еще вооружался в Текселе. Он несколько изменил первоначальное расположение сил, поручив адмиралу Аскью с сильной эскадрой наблюдение за неприятельским флотом, а сам 1 июля пошел на север. Встретив голландскую рыболовную флотилию у шотландского побережья, он потопил после трехчасового боя несколько голландских военных кораблей, смело защищавших охраняемых ими рыбаков, остальные захватил, так же как и все 600 рыболовных судов. Последние он отпустил на свободу, отобрав десятую часть улова для своих команд, чем вызвал большое неудовольствие у себя на родине. Между тем в середине июля Тромп пошел с флотом из 96 судов и с несколькими брандерами в море, чтобы встретиться с Блэком. Он нашел Аскью под защитой батарей Дувра; последний уклонялся от сражения, а Тромп считал невозможным на него там напасть. Предпринятая все-таки попытка вступить в бой не удалась из-за перемены ветра и расположения английских судов у берега.
Тромп 30 июня издал инструкцию для боя. Содержание ее в общих чертах приведено ниже:
1) Каждый командир должен держаться как можно ближе к своему флагману.
2) Вице-адмирал (командующий авангардом) должен идти близко впереди адмирала, шаутбенахт (командующий арьергардом) близко за адмиралом.
3) Все должны друг другу помогать, эскадры должны оказывать друг другу взаимную поддержку.
4) Если какой-нибудь корабль будет взят, но может быть освобожден, то все, кто не сделают к тому попытки, будут преданы смертной казни.
Как и раньше, сказывался недостаток высшего командования. Не было принято своевременно мер для защиты возвращающихся коммерческих судов, а также рыболовной флотилии; разведка оказалась в полном пренебрежении, иначе Тромп имел бы сведения о походе Блэка на север, мог последовать за ним и атаковать превосходящими силами. Последнее он мог попробовать и теперь, или же сделать ложное нападение на Темзу, чтобы выманить Аскью, если этого нельзя было достигнуть другим путем. Наконец, он мог пойти вдоль Канала и напасть на Портсмут или Плимут, нанося неприятелю всевозможный вред. Он ничего подобного не сделал; решиться на что-нибудь, не получая никаких указаний, трудно – ответственность велика.
Сведения о последующих событиях недостоверны. Через месяц, 15 августа вечером, Тромп встретил Блэка между Шотландскими и Оркнейскими островами. Ночью начался жестокий шторм, сильно повредивший его суда; несколько судов было потеряно, все остальные были повреждены, флот рассеялся – Тромпу ничего не оставалось, как с державшимися вместе 42 судам вернуться домой.
Большие приготовления и весь морской поход ни к чему не привели; Тромп ничего не добился и, несмотря на это, вернулся меньше чем с половиной судов, с которыми всего 6 недель тому назад вышел в море.
В Голландии общественное мнение было сильно возмущено, и Генеральные Штаты хотели привлечь Тромпа к ответственности. Тромп, вызвавший окончательный разрыв с Англией, не сумел защитить торговлю и рыболовство свой страны и, потеряв половину судов, был вынужден отказаться от командования, которое перешло к адмиралу де-Витту. Флот начал спешно исправлять повреждения.
Блэк не потерял ни одного корабля во время шторма и держал свои суда соединенно – серьезное доказательство лучшей мореходности английских кораблей. Он пошел к голландским берегам, угрожая им и забирая призы, а затем вернулся в Ярмут и Доунс. Но и Блэк не сумел целесообразно использовать свои морские силы; военные действия приостановились.
Генеральные Штаты не могли довольствоваться борьбой за господство в Гоовдах, так как торговля, источник богатства страны, была подорвана.
Еще раньше, с середины мая, генеральные Штаты собрали особую эскадру, чтобы провести коммерческий флот через Канал в открытое море. В виду ухода Блэка на север оставалась возможность поддерживать сообщения с западной Европой лишь через Канал. Для этого коммерческие суда нуждались в надежной защите.
Командующим эскадрой в чине коммодора был назначен Михаил де Рюйтер. Последнего надо признать самым выдающимся из многих дельных морских вождей того времени. Он родился в 1607 г. в Флиссингене в скромной семье и уже в 11 лет пошел юнгой в плавание. В очень молодых годах Рюйтер был назначен шкипером и до 1651 г. находился в постоянных, весьма разнообразных, плаваниях в Марокко, Гвинею, Вест-Индию и т. п. Плавая исключительно на коммерческих судах, он нередко сражался против каперов и военных судов, всегда оставаясь победителем. Только в 1640/41 гг. он командовал, как упоминалось выше, военным кораблем во время голландской экспедиции для защиты Португалии и отличился в должности шаутбенахта в бою с испанским флотом 3 ноября 1641 г.
Рюйтер обладал выдающимися способностями и, несмотря на весьма скудное школьное образование, приобрел серьезные познания в кораблевождении. Владея свободно пятью языками, он проявил себя столь же искусным дипломатом, как и флотоводцем. Будучи глубоко религиозным и бескорыстным, Рюйтер своей честностью, отеческой заботой о команде наряду со служебной строгостью, беззаветной храбростью и при всем этом громадной скромностью приобрел всеобщее уважение и доверие. Как видно, в главных чертах он очень походил на Блэка, разница лишь в том, что Рюйтер был из простой семьи и свое образование приобрел не в университете, а на корабле.
Благодаря своей большой популярности и отличной военной репутации он был назначен коммодором и получил приказание провести большой коммерческий флот через Канал, что было совершенно против его желаний, так как женившись в третий раз, он решил совсем расстаться с морской службой. Рюйтер потребовал значительного увеличения числа военных судов, что постепенно было выполнено. Прежде чем все коммерческие суда и конвоирующая эскадра собрались окончательно, он пошел в крейсерство на несколько недель к голландскому побережью. Лишь 21 августа экспедиция могла двинуться на запад. Эскадра состояла из 30 кораблей и 6 брандеров, из них только два (поддерживавших сообщение с Ост-Индией) 40-пушечных корабля, прочие 24-20-пушечные, перевооруженные из коммерческих судов. Из порученных ему купеческих судов Рюйтер выбрал 30 лучше вооруженных и включил их в состав своих 3 отрядов. Его флагманский корабль «Нептун» имел 28 орудий и 134 человека команды. Как видно, он располагал лишь маленькими судами с малочисленной командой, нередко сильно перегруженными.
До высоты Плимута Рюйтер прошел беспрепятственно, все время с разведчиками впереди, держась французского берега; там показался с севера, с наветренной стороны, Аскью с 40 судами и 6 брандерами. У англичан было 2 корабля 60-пушечных и 10 больших судов (до 40-пушечных); остальные, как и у голландцев, были перевооруженные купеческие суда.
Рюйтер решил немедленно атаковать. Он приказал купцам спуститься под ветер, а сам лег (при SO ветре) на Аскью, бывшего на ветре; последний, в свою очередь, направился на Рюйтера, сохраняя свое наветренное положение. В 4 часа дня начался бой, продолжавшийся 3-4 часа, до вечера. Рюйтер разделил свою эскадру на 3 отряда, при каждом из них состояло по 2 брандера; кажется, определенного боевого строя не было. Голландцы стреляли, главным образом, по такелажу, англичане – по корпусу, что стало традиционным и в последующие войны.
Флагманские корабли и большие суда несли на себе всю тяжесть сражения. Вскоре после начала боя образовалась общая свалка; Рюйтер и Аскью несколько раз проходили через ряды сражающихся. Со стороны голландцев особенно отличились оба корабля Ост-Индской компании. Прочие суда следовали примеру своих адмиралов лишь отчасти; многие английские командиры, без сомнения, не морские офицеры, а капитаны перевооруженных коммерческих судов, старались держаться в стороне от боя. Вследствие всего этого, несмотря на громадное численное превосходство англичан, исход боя остался неопределенным. Аскью предпочел не возобновлять боя. Он пошел ночью в Плимут, а Рюйтер остался под малыми парусами на поле сражения. Утром он видел англичан далеко на ветре; Аскью мог возобновить бой, но этого не сделал. Рюйтер одержал победу, не потеряв ни одного военного или коммерческого корабля; преследовать Аскью, несмотря на свое намерение, он не мог, так как несколько его лучших судов были сильно повреждены.
Надо отметить смелость нападения Рюйтера на значительно превосходящего его силой неприятеля и твердую решимость, с которой он провел бой, благодаря чему вышел с полным успехом из затруднительного положения и блестяще исполнил возложенную на него задачу. Решительное нападение дало ему победу и спасло коммерческий флот.
В новейшее время неоднократно поднимался вопрос: правильно ли, не добившись господства на море, посылать транспортный или коммерческий флот под защитой эскадры или же направлять флот для нападения на объекты второго порядка? С одной стороны, (Коломб) существует категорическое мнение, которое нельзя оспаривать, что прежде чем предпринимать подобные операции неприятельский флот должен быть либо уничтожен, либо лишен боеспособности; однако же как, сама жизнь, так и ведение войн состоит из компромиссов.
Могли ли голландцы из-за трудности сообщения с открытым морем отказаться совсем от морской торговли впредь до окончательной победы над английским флотом? Это было бы равносильно добровольной блокаде и вряд ли целесообразно. Успех подтвердил, что решение, принятое Генеральными Штатами, было правильно; этому успеху способствовали выдающиеся способности их морского вождя.
Нельзя дать точных инструкций, как действовать, да и попытка выработать для ведения войн законы была бы, при ее постоянно меняющихся свойствах, неосновательной. В каждом отдельном случае морской командир должен принимать решения на основании точного знания всех обстоятельство – тем существеннее быть о них хорошо осведомленным. Разведочная служба и служба связи, конечно, при этом особенно важны.
Выведя порученные ему купеческие суда в океан, Рюйтер продолжал еще некоторое время крейсерство в западной части Канала. Его план атаковать неприятеля, стоявшего на якоре у Плимута, не удался; сильный шторм от S заставил Рюйтера удалиться от подветренного берега. Голландские суда значительно пострадали во время этого шторма, командиры выказали себя очень неопытными. Получив известие, что Блэк с большим флотом пришел в Доунс, Рюйтер направился в отечественные воды и 2 октября у Ньюпорта, близ Дюнкирхена, благополучно соединился с главными силами под начальством Витте-де-Витта.
Прежде чем продолжить, укажу на один случай, очень характерный для международных сношений того времени. Дюнкирк в ту эпоху несколько раз переходил из рук в руки; в описываемое время он принадлежал французам и был осажден испанскими войсками со стороны Нидерландов. Англия была в мирных отношениях с обеими державами, но надеялась, что быстро развивающаяся Франция потеряет столь важный для нее порт. Блэку это было известно; он знал, что город мог держаться только благодаря подвозу подкреплений и припасов, доставляемых морем. Испания выслала эскадру для блокады Дюнкирка, но она потерпела поражение от французов под начальством герцога Вандомского, который получил возможность доставлять городу все необходимое. Тогда Блэк 7 сентября просто захватил французскую эскадру, не получив на это особого приказания; ему были даны только директивы препятствовать подвозу военных припасов и провианта. Дюнкирк должен был вскоре сдаться испанцам.
Подобные действия привели бы в наше время к войне; тогда же враждебные действия на море случались часто и не влекли за собой серьезных последствий. Тем не менее, удар, нанесенный Блэком, его вмешательство в войну между двумя дружественными державами, повлекшее за собой столь важные последствия, могло легко привести к большим осложнениям.
Франция выразила протест, а Испания официально высказала английскому парламенту свою благодарность. Конечно, лишь такой вождь, как Блэк, мог ради интересов своей родины взять на себя столь большую ответственность. Не следует упускать из виду подобные примеры из английского военно-морского прошлого; из них видное место занимает также взятие Копенгагена в 1807 г.
Последующий бой между Витте-де-Виттом и Блэком имел место при невыгодных для голландцев условиях. Флот, с которым первый вышел в море, состоял всего из 45 судов, тогда как у Тромпа несколько месяцев тому назад из было свыше 90; как видно, в Голландии не доставало необходимой энергии в высшем управлении флотом. Из 30 судов Рюйтера 10 кораблей (в том числе и флагманский) после боя 26 августа и следовавшего за ним крейсерства были настолько повреждены, что должны были быть отосланы для исправления в свои порты, равно как и брандеры, за исключением одного. Голландский флот насчитывал только 65 судов, тогда как Блэк имел 68 судов больших размеров и более сильных; англичане стянули все свои силы для предстоящего боя.
Очень вредило голландцам, что Витте-де-Витт своей резкостью и суровостью снискал всеобщую нелюбовь, и это сказывалось тем тяжелее, что офицерский корпус не был приучен к беспрекословному повиновению и исполнению долга.
Вообще говоря, даже если бы офицерский корпус и обладал названными достоинствами, отношения между ним и командующим все равно имели бы большое значение. Самый вымуштрованный гренадер не обратиться в пешку, тем более офицер – командир корабля. При тех обстоятельствах, в которых находился голландский флот, имело особое значение, чтобы командиры шли за своим адмиралом с полным доверием и полным рвением, на что всегда имеют влияние также и личные отношения. Личная популярность обеспечила Рюйтеру успех 26 августа, равно как и позднейшие победы.
Витте-де-Витт не мог не учитывать сравнительную слабость голландских сил, но им руководило честолюбие. Он намеревался застигнуть Блэка врасплох в Доунсе, но последний вышел ему навстречу и 8 октября в 3 часа по полудни атаковал голландцев, еще до того, как они успели выстроить свой, разделенный на 4 эскадры, флот в боевой порядок. Голландцы шли в крутой бейдевинд, при слабом SW. Одна из эскадр была оставлена в резерве и должна была вступить в бой, смотря по надобности.
3 эскадры Блэка (Бёрн был дальше к югу, Пенн шел вблизи командующего флотом) вступили в бой не одновременно. Блэку удалось втиснуться между мелью и противником. Пенн, следовавший за ним, со своим флагманским кораблем и задними мателотами приткнулся к юго-восточному углу мели Кентиш-Нок. Это заставило де-Витта сделать поворот и пойти на юг. Благодаря этому Бёрн мог вступить в бой, а Пенн, сделавший (к своему счастью) из-за мели поворот, оказался на месте для оказания поддержки.
Блэк, сначала напавший на головные корабли неприятеля, теперь бросился на арьергард.
Неоднократно в этом бою отдельные корабли проходили через ряды противника; но до сосредоточенного нападения с той или с другой стороны дело не дошло. В те времена еще плохо понимали тактику. Получился опять-таки беспорядочный бой.
Витте-де-Витт, остальные вожди и часть голландских командиров сражались с большой храбростью, хотя некоторые суда держались в стороне, под ветром. Бой продолжался до вечера; голландцы пострадали больше, чем англичане; они потеряли 3 корабля и свыше 600 человек команды.
На ночь стали на якорь на месте сражения. Ночью и на следующее утро более дюжины судов де-Витта, считавших дело проигранным, ушли под всеми парусами домой, так что у него осталось всего 49 кораблей. Несмотря на это, Витте-де-Витт хотел возобновить бой, но на военном совете его младшие флагманы, в том числе и неустрашимый Рюйтер, высказывались за прекращение боя из-за свой сравнительной слабости и прибытия за ночь подкреплений к англичанам. Голландцы ушли под малыми парусами. Англичане, к их удивлению, их не преследовали, вероятно, из-за слабого ветра и боязни голландских банок.
После этой неудачи, за которой последовали еще многие нападения англичан на коммерческие суда, а также вследствие враждебного отношения личного состава к де-Витту, последний был лишен командования; снова оно перешло к старику Тромпу.
В Англии, в виду позднего времени года и на основании одержанной победы предполагали, что военные действия не возобновятся. Война в народе и войске была непопулярна, расходы на флот оказались значительнее, чем ожидали. Англичане считали господство на море за собой обеспеченным, думали, что Нидерланды запросят мира и проповедовали теорию «mare clausum».
Эскадра в 20 судов была послана в Гельсингер, чтобы освободить задержанные там датчанами купеческие суда и провести их домой; эскадра такой же силы под начальством Пенна пошла на север Англии, чтобы безопасно провести флот, нагруженный углем, в Лондон; третья эскадра из 12 судов был оставлена в Плимуте для наблюдения за западной частью Канала; наконец, 15 судов были посланы в Темзу для ремонта. Главные силы, 45 судов под командой Блэка остались для наблюдения в восточном устье Канала.
Однако же в старом Тромпе ошиблись. 1 декабря он вышел с флотом в 90 судов в море, намереваясь напасть в Доунсе на Блэка, о слабости которого он знал. Ему мешало приказание провести через Канал 500 торговых кораблей, очень медленно собиравшихся, а также жестокий SW, дувший четыре дня. В Голландии выход коммерческим судам без конвоиров был строго воспрещен. Тромпу пришлось вернуться и оставить дома коммерческие суда до окончания операции и до наступления более благоприятной погоды. Затем он снова вышел в море, встретил туман и шторм (было наихудшее время года), но все-таки добрался до Доунса при очень крепком WNW.
Как только Блэк увидел неприятеля, он вышел из Доунса, где чувствовал себя в опасности, так как Дуврские батареи были убраны; находясь на ветре у Тромпа, он лег вдоль берега на SW.
Вечером 9 декабря оба противника стали на якорь вблизи Дувра, так как свежий бриз был для боя неблагоприятен. На следующее утро Тромп при свежем NW снялся с якоря и стал лавировать к Блэку, тот тоже снялся и пошел на запад, но у Денженеса, не будучи в состоянии избежать сражения (по голландским данным), спустился и пошел на абордаж.
По английским данным Блэк действовал по ранее продуманному плану – идти прямо на противника и прорезать ему строй. Так как такой маневр был опасен в виду близости Варнских банок, то Блэк решил пройти сначала до Денженеса.
В час дня раздались первые выстрелы, но лишь в 3 часа бой стал серьезным. Флагманский корабль Блэка, «Триумф», проходя мимо флагманского корабля Тромпа «Бредероде», дал полный залп; задний мателот английского адмирала «Гарланд» сцепился с наветра на абордаж с «Бредероде», а шедший за ним «Бонавентюр» – с подветра. Оба старались завладеть «Бредероде», и последний оказался в очень тяжелом положении. Но вовремя подоспел Эвертсен и лег рядом с «Бонавентюр», так что все четыре судна сцепились вместе. После упорного боя оба английских корабля были побеждены.
Бой этот дал еще не мало случаев единоборства; знаменитые в английском флоте имена судов, сражавшихся в тот день, повторяются доныне. Тут встречаются впервые, кроме вышеприведенных, славные имена «Виктори» и «Вангард».
Несмотря на то, что флоты приняли участие в бою на близкой дистанции не в полном числе, еще 2 английских корабля были сожжены, а один потоплен. «Триумф» понес тяжелые потери; английский арьергард, около 20 судов, по-видимому, держался на ветре и не принимал участия в бою. Победа, доставшаяся втрое сильнейшим голландцам, была решительной, они потеряли всего лишь один корабль и встали на месте сражения на якорь. С наступлением ранней темноты Блэк повернул к Дувру, и на утро его потеряли из вида. Не будучи в состоянии возобновить бой, он скрылся в устье Темзы. Преследования со стороны Тромпа не последовало, чему нет оправдания; он довольствовался своим успехом, очистив путь коммерческим судам.
Стратегия Блэка, как и в июне, может быть оспорена. Вместо того, чтобы послать судов 20 для уничтожения рыбачьей флотилии, а самому остаться в южной части Северного моря для наблюдения за Тромпом и уничтожения его эскадры, он сам отправился с 60 судами на север, где не было серьезных неприятельских сил, и оставил Аскью у Дувра с эскадрой, совершенно не соответствующей по силе голландской. Лишь из-за свой медлительности и нерешительности Тромп не сумел использовать оставленное ему на несколько недель господство в Канале и Гоовдах.
Теперь Блэк сам остался на месте, но, будучи уверен, что неприятель не предпримет ничего решительного, ослабил настолько побочными операциями свой флот, что его силы оказались недостаточными. Он неправильно оценил своего противника, и это было важным упущением. Морской офицер не должен упускать случая, чтобы составить себе мнение об имеющих силу и выдвигающихся вперед офицерах других флотов, будь то путем личного знакомства или же по отзывам об их характере, образе действий в различных случаях, особенно на маневрах.
Во-вторых, разведка у англичан была поставлена также неудовлетворительно, как и у голландцев; несомненно, что вооружение такого большого флота, как у Тромпа, не должно было ускользнуть от внимания Англии. Вследствие этого Тромп имел возможность застать англичан врасплох, что ему, благодаря позднему времени года, блестяще удалось.
При приближении неприятеля Блэк немедленно вышел в море, он не хотел позволить напасть на себя врасплох на якоре, как это допустили испанцы 13 лет тому назад.
По голландским источникам, Блэк хотел избежать боя, что подтверждается также и его маневрированием; по английским источникам, он с самого начала намеревался перейти в нападение, и это вполне соответствует его беззаветной храбрости. Как и Нельсону, ему было главным найти неприятеля, чтобы с ним немедленно вступить в бой. Но тут перед ним был не неприятель, число судов которого не играло роли, как у испанцев, и не робкий, не надеющийся на победу морской начальник, как Вильнев. Перед ним был смелый, верящий в свои силы адмирал.
Наконец, его командиры не были людьми, на которых он мог безусловно рассчитывать, которые грели желанием пойти в самый жаркий бой – английский флот не успел сплотиться и имел еще слишком пестрый состав. Блэк чувство служебного долга своих командиров мерил, вероятно, по собственной мерке и поэтому его переоценивал. На личную преданность, которая приковывала личный состав к Нельсону, Блэк мог рассчитывать только со стороны офицеров, находившихся уже некоторое время под его начальством и успевших его ближе узнать; ведь с самого начала английские морские офицеры относились к нему как к «генералу», с сильным недоброжелательством.
С этой точки зрения нельзя одобрить тактики Блэка, что подтверждается его неудачей – успех обычно считается решающим критерием на войне. Несмотря на все это, я буду заступаться за Блэка, за его смелое наступление, главным образом в связи с моральным элементом. Он не сваливал причину своего поражения на превосходящие силы противника (этот бой является исключительным в военно-морской истории по превосходству сил на стороне победителя), он видел причину своей неудачи в недоукомплектованности команд и неудовлетворительной заимной поддержке.
Численное превосходство судов Тромпа (90 против 45) было значительно, неравенство еще увеличивалось неучастием арьергарда англичан; однако английские суда были более сильны, а голландские – в основном перевооруженные купцы, командиры которых действовали очень сдержанно и часть ушли в последнем бою с поля сражения. Если бы все командиры так последовали за Блэком и так дружно напали на неприятеля, как командиры «Гарланда» и «Бонавентюр», то хотя бы часть голландских судов могла бы быть выведена из строя и, возможно, что победа досталась бы англичанам, несмотря на их малочисленность. Если же исход боя остался бы неопределенным, то потери голландского флота могли бы его сделать небоеспособным, господство на море не было бы окончательно потерянным, а рисковать на войне необходимо.
Блэк мог рискнуть и напасть, тем более, что Тромп и на этот раз не сумел использовать завоеванное господство на море. Сильный Ost мешал ему преследовать разбитого неприятеля до Темзы. Когда погода поправилась, он опять вернулся в Гоовды, отделил Флорисцона с 13 кораблями для конвоирования 500 коммерческих судов и вернулся в Дувр; здесь снова обсуждался план нападения на Темзу, но из-за отсутствия сведущих лоцманов от него отказались. Не было и речи о продуманном плане дальнейших действий, все оставалось предоставленным одному адмиралу.
Тромп владел со своим победоносным флотом и Гоовдами, и Каналом: путь голландской торговле был открыт. Однако же торжество голландцев, благодаря энергии английского правительства, продолжалось недолго.
Блэк в своем донесении жаловался на нескольких командиров и просил о своем увольнении от должности. Государственный совет не уволил Блэка, наоборот, отнесся к нему с полнейшим доверием; строгое расследование установило вину нескольких командиров и офицеров, которые были уволены со службы; некоторые из них перешли к голландцам.
Далее он распорядился привлечь все годные для войн суда для службы в военном флоте. Ремонт поврежденных судов был ускорен, необходимые для него и для вооружения материалы, если их не хватало в казенных складах, как, например, пенька и смола, были конфискованы во всех портах; для комплектования судов было в течение нескольких недель призвано 14000 человек; правительство напрягло все средства и силы страны на подготовку к войне. Была введена всеобщая воинская повинность, но не законным путем, как ее провел 155 лет спустя Шарнгорст в Пруссии, а в виде временной, насильственной меры.
Еще одно важное распоряжение заключалось в запрещении шкиперам нанятых или купленных вооруженных коммерческих судов оставаться командирами, в особенности же в бою. Англия, так же как и Голландия, энергично взялась за постройку военных судов, особенно фрегатов.
Флот был разделен на три эскадры с белыми, красными и синими флагами; Лоусон был назначен вместо Бёрна контр-адмиралом. Всячески поддерживалась каперская война. Голландцы тоже выдавали массу каперских свидетельств, особенно отличались флиссингенцы. Однако же из-за своего гораздо более многочисленного коммерческого флота Голландия от этого страдала более, чем Англия.
