Первый год войны, 1894
Основываясь на договоре, заключенном Ли и Ито в 1885 году, Япония совершенно правильно приняла за объявление войны посылку Китаем в Корею второго эшелона войск, отправленного 21 июня. Немедленно были отправлены в Чемульпо три крейсера, встретившие там противника.
Тем временем в Сеуле и его окрестностях создалось такое положение, что две японские бригады заняли столицу, захватив вместе с ней и короля и правительство, а китайские войска сосредоточились к югу от Сеула – у Азана, и к северу – у Пхеньяна на реке Тайдонг.
Упомянутый эшелон китайских войск, численностью в 8 000 человек, собрался в Вейхавэе, чтобы переправиться оттуда под защитой четырех военных судов в Азан, близ архипелага Принс Империал, лежащего к югу от Чемульпо. Один из транспортов, зафрахтованный английский пароход, отделился от конвоя и взял более северный курс, на котором он вскоре наткнулся на три японских крейсера. Они предложили начальнику войск сдаться, на что он немедленно согласился. Транспорт пошел за японским крейсером «Нанива», которым командовал граф Того, известный впоследствии адмирал. На транспорте вспыхнул, однако, мятеж, вследствие чего крейсер пустил в него мину, от которой он пошел ко дну. Из 1 220 человек удалось спастись на берег только 320, подобранным впоследствии французской канонеркой «Лион» и германской «Илтис».
Продолжая свой путь, японские крейсеры встретили у острова Фунгдо три китайских военных судна и немедленно вступили с ними в бой. Один из китайцев был взят, другой выбросился на берег. После полуторачасового боя броненосный крейсер «Чи-Чен» обратился в бегство и ушел в открытое море; за ним последовала часть остальным транспортов. Англия намеревалась сперва потребовать удовлетворения за уничтожение парохода, но потом отказалась от этой мысли.
Китайский генерал Йе очень удачно ушел из Азана от значительно сильнейших японских войск в Сеул, обойдя его на большом расстоянии с востока, и прибыл со своим отрядом в 4 000 человек благополучно в Пхеньян, совершив тяжелый двухнедельный переход.
В течение следующих недель японцы сосредоточили у Сеула свежие войска, высаженные у Гензана на востоке и у Фусана на юге. Сильная эскадра прикрывала транспорты с этими войсками. Этой же эскадре была поставлена задача задержать китайские военные суда и транспорты в северных портах Китая; при выполнении этого поручения она обменялась несколькими выстрелами с укреплениями Порт-Артура и Вейхавэя. В результате Ли Хун-Чану пришлось отправить все подкрепления в Корею сухим путем.
В ближайших к театру войны водах к этому времени собрались сильные эскадры нейтральных держав, для защиты интересов своих подданных. Германия усилила находившиеся в Китае две канонерки четырьмя крейсерами под командой адмирала, так как крейсерский отряд в это время был занят в других водах.
Сосредоточение войск, высаженных в Гензане, Фусане и Чемульпо, было выполнено очень умело, а 15-16 сентября японская армия одержала у Пхеньяна блестящую победу над равными ей силами противника, потерявшего в этом бою много орудий, 2 000 человек убитыми, 4 000 ранеными и 700 человек попавшими в плен из 15 000 участвовавших в бою. Китайцы с большой поспешностью очистили Корею.
Через 10 дней после этого сражения в командование армией вступил вместо генерала Осима маршал Ямагата, прибывший из Чемульпо с подкреплением в 8 000 человек. Главная квартира микадо была тем временем перенесена из Токио в Хиросиму, недалеко от Симоносэки.
За несколько дней до сражения у Пхеньяна Ли Хун-Чан решился, в виду большой спешности, послать морским путем новые подкрепления в Корею. Поэтому из Таку вышло в море 5 транспортов с десантом в 4 000 человек, сопровождаемых 6 крейсерами и 4 миноносцами; у Талиенвана, к востоку от Порт-Артура, к ним присоединилось еще 8 военных судов, а 16 сентября удалось благополучно высадить войска у Такушана, недалеко от границы.
Японский флот под командой адмирала Ито проводил 14 сентября 30 транспортов в Чемульпо, послал затем 4 судна вверх по реке Тайдонг для поддержки армии и вышел 16 к острову Хаянгтау, где, по полученным сведениям, был замечен китайский флот. Не найдя там утром 17 сентября ни одного китайского судна и обследовав гавань острова, флот взял курс на остров Талутау и Такушан. В полдень на горизонте показался китайский флот, местонахождение которого до этого момента не было точно известно.
Китайский адмирал Тин намеревался сперва приобрести господство на море в открытом бою с неприятельским флотом и затем уже проводить транспорты, но изменил свой план, узнав об опасном положении армии перед сражением у Пхеньяна. Ли Хун-Чан первоначально тоже согласился с ним, но был вынужден изменить весь план по приказанию из Пекина. И в этом случае премудрость «зеленого стола» – кабинетной стратегии – оказалась сильнее.
В распоряжении адмирала Тина, бывшего кавалерийского полковника, находились следующие суда: броненосцы с барбетными установками «Тин-Иен» (флагманский) и «Чин-Иен», 1 броненосец береговой обороны, 3 больших бронепалубных крейсера, 6 малых крейсеров и 2 больших миноносца. Броненосец береговой обороны, один малый крейсер и оба миноносца не принадлежали собственно к его эскадре. Вооружение судов состояло из 48 орудий (в том числе 9 – самого крупного калибра), поставленных преимущественно Круппом; имелось также несколько орудий Армстронга и большое количество пятиствольных пушек Гочкиса и мелких скорострельных орудий Грюзона, но для всех них не хватало боевых припасов, в особенности фугасных снарядов. На больших судах находилось, кроме нескольких инженеров, еще пять европейских офицеров – немцев и англичан, в том числе в штабе Тина – капитан Ганнекен. На основании прежнего опыта китайцы сняли куполы с башен, чтобы уменьшить действие осколков и газов неприятельских гранат.
Почти все шлюпки были оставлены в Порт-Артуре, чтобы уменьшить число осколков; были устроены траверзы из мешков с песком и с углем. На «Чин-Иен» помпы работали непрерывно малым ходом, и вода все время обильно смачивала нижнюю палубу для предотвращения пожаров.
Принимая во внимание слабую военную и морскую подготовку эскадры и неразвитую еще в достаточной мере систему сигнализации, Тин (по соглашению с Ганнекеном) решил отказаться от правильного эскадренного боя и предоставить в случае сражения каждому командиру полную свободу действий. Однотипные суда должны были поддерживать друг друга, предписывалось держать носом на противника и в общем следовать движениям адмирала. Боевым порядком он избрал строй двойного ломаного фронта, поставив самые сильные суда в середине этого строя.
Находившийся под командой вице-адмирала графа Ито, японский флот был разбит на две эскадры. Меньшая из них – летучая или крейсерская эскадра – состояла из 4 крейсеров с водоизмещением в 3 700-4 000 тонн и ходом в 19 узлов; флагманский крейсер контр-адмирала Цубоя (12 орудий) давал даже 22 узла. Главная эскадра состояла из 2 более старых броненосцев небольшого водоизмещения, 3 бронепалубных 17-ти узловых крейсеров и одного небольшого броненосного крейсера (19 узлов). Флагманским кораблем был бронепалубный крейсер «Мацусима».
Эскадра должна была сражаться в строе кильватера и все время сохранять этот строй. За эскадрой держалось два небольших судна; на одном из них находился адмирал виконт Кабаяма, собиравшийся в поездку для производства инспекторских смотров. Вооружение судов состояло из 120 пушек Канэ, Круппа и Армстронга, среди которых имелось 15 орудий крупного калибра; патроны скорострельных пушек были уже снаряжены бездымным порохом; недостатка в боевых припасах не ощущалось.
Ито дал своему флоту очень хорошую подготовку; командиров он обучил управлению, заставляя их маневрировать на паровых шлюпках. Сигнализация была поставлена великолепно. Офицеры были знакомы с новейшими тактическими взглядами и очень хорошо подготовлены. Управление флотом Ито не выпускал из своих рук, хотя и предоставлял известную свободу действий отдельным дивизиям. План его сводился к тому, чтобы разбить противника в артиллерийском бою на дальних дистанциях, и только в случае необходимости сойтись на близкие дистанции для одержания окончательной победы. Ито сделал только дну ошибку – не захотел расстаться с двумя устаревшими кораблями, имевшими не особенно сильное вооружение и значительно меньший ход (11-12 узлов), чем другие суда.
В 10 часов утра 17 сентября адмиралу Тину доложили о появлении на юге дымков неприятельского флота. Он немедленно снялся с якоря с 10 судами своей эскадры и пошел навстречу противнику. Японцы заметили его приближение только в 11:30.
Несмотря на то, что Тин держал эскадренный ход всего 5-6 узлов, оба фланга отстали, так что китайский флот фактически шел в строе полумесяца, имея в середине оба броненосца. Вспомогательный отряд вышел позже. При появлении противника Ито немедленно дал сигнал «команда имеет время обедать» между тем как китайцы в этот день остались совсем без обеда. Ито приближался к противнику, имея впереди себя летучую эскадру; главные силы шли в строе кильватера. Сейчас же после полудня он дал сигнал «приготовиться к бою». В этот момент оба флота находились на северо-восток от Хаянгтау, в 20 милях от него.
Через четверть часа Тин открыл огонь с дистанции в 6 000 метров. От сильного сотрясения командного мостика адмирал упал и его пришлось унести вниз; в командование вступил флаг-капитан Пун Чин.
Ито приказал теперь летучей эскадре изменить курс влево, для обхвата правого фланга китайцев; Тин предупредил этот маневр, повернув свои суда «все вдруг» на 2 румба вправо, но внес этим еще больший беспорядок в построение своих главных сил.
Японцы открыли огонь с 3 000 метров в тот момент, когда головной корабль их легкой эскадры повернул опять вправо для обходя противника. Огонь их сосредоточился на двух правофланговых судах, которые вскоре загорелись. На «Тин-Иене» сразу же были сбиты все сигнальные приспособления, вследствие чего прекратилось дальнейшее управление флотом сигналами. Оба загоревшиеся корабля взяли курс к берегу; одному из них удалось выброситься у Талутау. Другой крейсер столкнулся с «Чи-Иеном», спасавшимся бегством с левого фланга, и затонул на мелководье, так что впоследствии удалось снять его команду с мачт. Поведение командира «Чи-Иена» является вообще довольно странным. Второй корабль левого фланга тоже обратился в бегство и потерпел крушение у Порт-Артура. Команда спаслась на берег, корабль же был впоследствии уничтожен японской канонеркой. Оставшиеся 6 китайских кораблей следовали движениям противника, маневрируя по кругу и стараясь сохранить свой строй фронта; при этом они часто мешали друг другу стрелять.
Японская летучая эскадра повернула опять вправо и собиралась пройти за кормой китайцев, когда на востоке открылся китайский вспомогательный отряд. Заметив его, начальник летучей эскадры изменил по собственной инициативе курс влево. Вновь появившиеся китайские суда также легли на север, не выказывая никакого намерения принять участие в бою.
Тем временем главные силы Ито находились уже к востоку от эскадры Тина. Этот последний оказался между главными силами японцев и тремя их слабыми судами, а именно: канонеркой «Акаги», транспортом «Сайкио» и подбитым броненосцем «Хией». Эти суда попали в очень скверное положение: «Хией» удалось прорвать конец неприятельской линии и стать в конце главной эскадры; оба остальных были выручены вернувшейся летучей эскадрой. Во главе с «Иосино» она прикрыла собой эти маленькие суда и «Хией», встав между ними и китайцами. Сигнал Ито : «вступить в кильватер главным силам» не был исполнен; летучая эскадра продолжала свою циркуляцию влево.
Во время этой фазы боя китайцы потеряли три корабля: один крейсер загорелся от попавших в него снарядов японской канонерки, другой перевернулся вследствие пробоин у ватерлинии и третий затонул после сильного пожара, вызванного попаданием гранат.
Летучая эскадра обошла оба китайских броненосца, продолжая свою циркуляцию влево, а главные силы охватили их с другой стороны, повернув для этого вправо. Таким образом японцы продолжали описывать круги вокруг обоих китайцев, держась от них на дистанции в 2 000-3 000 метров.
Около 2 часов дня, т. е. через полтора часа после начала боя, китайские броненосцы расстреляли весь свой запас гранат. Несмотря на то, что их команда не видела никакого эффекта от стрельбы этими гранатами, на то, что все надстройки были буквально изрешетены снарядами, и на ряд пожаров, они все еще продолжали сопротивление.
В 3 часа дня Ито пришлось покинуть свой сильно пострадавший флагманский корабль «Мацусима» и перенести флаг на «Хасидате». Эта переправа и наступивший теперь недостаток в снарядах вызвали большие перерывы в огне японцев.
Вскоре Ито пришел к заключению, что дальнейший обстрел китайских броненосцев ни к чему не ведет, и преследовал их только издали, когда они около 5 часов начали медленно удаляться к западу. Наконец Ито изменил курс к югу, находясь все время настороже против возможных атак двух уцелевших китайских миноносцев, находившихся к северу от места сражения.
Вооруженный транспорт «Сайкио», на котором находился адмирал Кабаяма, принял участие в бою вопреки приказанию Ито и получил очень серьезные повреждения. С большим трудом он взял курс на Талутау, получив еще несколько пробоин у ватерлинии от снарядов китайских броненосцев. В таком состоянии он подвергся атаке вспомогательной эскадры, и едва увернулся от трех мин, пущенных с одного из миноносцев. Вечером ему удалось добраться до главных сил, с которыми в то же время успели опять соединиться и броненосец береговой обороны, и канонерка.
Тин собрал остатки китайской эскадры в Порт-Артуре. Ито вернулся утром 18 сентября на место сражения, где одно из его судов добило минными выстрелами маленький китайский крейсер.
Китайцы потеряли 2 больших и 3 малых крейсера, японский флот – ни одного из своих судов. У китайцев все суда имели серьезные повреждения. Оба броненосца имели 120 и 200 пробоин, но в броню снаряды проникли только на 3 дюйма, «Чин-Иен» пришел с дифферентом на нос в 3 фута. У японцев оказались выведенными из строя флагманский крейсер, броненосец береговой обороны, канонерки, транспорт и несколько других судов получили более или менее тяжелые повреждения.
На 7 остальных кораблях китайцы потеряли 36 человек убитыми и 90 ранеными, японцы – 94 убитыми и 160 ранеными. Из этого числа на 360 человек команды флагманского корабля приходилось 37 убитых и 41 раненый, т. е. 26%.
Это сражение, называвшееся раньше сражением при Ялу (хотя устье Ялу лежит в 80 милях от места боя), было первым, кроме Лиссы, сражением больших эскадр в открытом море после Трафальгара.
Как Лисса дала новый строй – клин Тегетгофа, так и это сражение – ломаный строй фронта Тина, с той только разницей, что первый из них бесспорно остался победителем. Про Тина нельзя сказать того же. Правда, Ито сначала отступил и предоставил противнику поле действий, после того как уже выполнил свою главную задачу – высадку войск.
Но китайцы потерпели значительно больший материальный убыток, а с ним и моральное поражение; стратегический же успех был целиком на стороне японцев, тем более что Тин на следующий день скрылся с остатками своих сил в гавань Порт-Артура и предоставил таким образом Ито не только поле сражения, но и господство над всем морем. Сравнительно со смелым наступлением Тегетгофа и его слабыми силами Ито действовал очень осторожно и использовал в артиллерийском бою на данных дистанциях свое преимущество в ходе, большее и лучшее вооружение своих судов и хорошую военно-морскую подготовку своих команд.
Поскольку из-за плохой разведслужбы бой этот явился для него в значительной мере неожиданным, Ито не имел при себе ни одной из трех минных флотилий, которые могли бы быть использованы с большим успехом в ночь после боя. Сражение при Хаянгтау может послужить хорошим доказательством преимущества глубокого и гибкого строя перед неповоротливым, широким.
Ито также хорошо использовал ошибку Тина, поместившего самые сильные суда в середине и ослабившего этим свои фланги, обрушившись в начале боя именно на них. Тин выбрал для своих неопытных командиров самый трудный строй, какой только можно было придумать. Результаты этой ошибки не замедлили сказаться: наступил сразу полный беспорядок, суда мешали друг другу стрелять, фланговые суда были уничтожены противником.
Тин мог бы вообще достичь успеха смелым сближением с противником, но он этого не сделал, да и едва ли мог даже сделать при малом ходе большинства своих судов. Он ожидал чего угодно, но только не обход своего строя фронта; его маневрирование только увеличило царивший и без того беспорядок. Он рассчитывал на бой на близких дистанциях с применением тарана и мины, но ни тот, ни другой род оружия совершенно не пришлось пустить в ход. Было, правда, сделано несколько минных выстрелов, но без всякого результата.
Следует отметить самостоятельную инициативу, проявленную начальником японской летучей эскадры и некоторыми командирами. С другой стороны нельзя не обратить внимания на то, что у Ито не была достаточно организована разведочная служба и что, идя в бой, он не имел подробных сведений о близости противника.
Ито использовал с большим умением в течение всего боя свое преимущество в ходе и сильнейшую артиллерию своих судов, но это преимущество не помогло ему в бою с обоими большими броненосцами неприятеля. Это обстоятельство может служить на редкость ясным доказательством преимущества немногих сильных и хорошо бронированных судов даже перед большим количеством крейсеров.
Преимущество в ходе позволяло Ито все время выбирать свою позицию и менять ее по мере надобности, держаться на выгодной для себя дистанции, временно прерывать и возобновлять бой по желанию. Тактическое значение скорости хода для морского боя ясно обрисовывается примером сражения у Хаянгтау; но все-таки Ито не мог победить двух китайских броненосцев.
Как командование эскадрой, так и отдельными судами было у китайцев неудовлетворительно, у японцев – наоборот. Артиллерийская подготовка была одинаково неважна у обеих сторон; японцы со своим большим количеством скорострельных пушек могли бы достичь совсем иного успеха. При лучшей стрельбе с их стороны и китайские броненосцы должны были бы пострадать гораздо больше, чем это было на самом деле, от снарядов крупнокалиберных пушек Канэ. В общем, с обеих сторон насчитывалось 400 попаданий. Японцы стреляли довольно беспорядочно и наводили слишком высоко.
В судостроении наступил новый период в том отношении, что теперь стали уделять значительно большее внимание скорости хода судов, в особенности крейсеров. Все державы во главе с Англией отказались от прежнего пренебрежения вопросом о скорости.
Кроме того, был признан ошибочным высказывавшийся уже неоднократно взгляд, будто бы броненосцы уже отжили свой век. Если бы китайские броненосцы находились в руках более энергичных командиров и имели бы лучшую команду, то весьма возможно, что в конечном результате победа осталась бы за Китаем.
Значению артиллерии, как главного оружия флота, было опять отведено подобающее место, а таран и мина заняли на основании опыта второстепенные места; одновременно с этим произошла перемена в размещении артиллерии, опять усилился бортовой огонь, оттесненный до этого на задний план развитием сильного носового огня, необходимого для судов, главным оружием которых считался таран.
Многочисленные случаи пожаров также возымели свое влияние на судостроение, не обратившее на этот вопрос должного внимания после Лиссы; начали уменьшать число деревянных частей на кораблях, совершенствовать пожарные средства и т. п.
Сражение при Хаянгтау дало несравненно больше ценных указаний во всех областях военно-морского дела, чем сражение при Лиссе, если к уже сказанному прибавить еще то, что теперь всюду обратили внимание на необходимость иметь однотипные по ходу и по вооружению корабли, на усиление средней артиллерии для действия по небронированному борту противника, на увеличение комплекта снарядов, на утолщение крыш башен, значение крупнокалиберных, скорострельных орудий, защиту надводных минных аппаратов и других важных частей и, наконец, на лучшее обучение эскадр и организацию сигнального дела. Параллельно с этим выяснилось, что тяжелые мачты с боевыми марсами не только приносят мало пользы, но и представляют большую опасность.
Об этом сражении писалось очень много и часто довольно несуразные вещи; некоторые авторы дошли до самых невероятных заключений относительно войн будущего. Даже вопрос о том, строить ли деревянные или железные суда, снова всплыл на поверхность и серьезно обсуждался специалистами!
Всем хотелось извлечь из этого единичного случая общие правила, годные при всех обстоятельствах. Война на море вообще замечательна тем, что в ней крайне редко дело доходит до вооруженных столкновений в крупном масштабе, а потому приходится использовать опыт этих немногочисленных боев. Но тем более здесь следует быть крайне осмотрительным и делать свои заключения с большой осторожностью.
Важнейшим последствием этого сражения оказалось то, что господство на море всецело перешло в руки японцев. Суда Тина оставались в защищенной гавани Порт-Артура и ремонтировались крайне медленно при наличии только одного дока.
25 октября маршал Ояма высадился со второй армией в 40 000 человек в 40 милях к северо-востоку от Порт-Артура, занял 7 ноября Талиенван и подступил к Порт-Артуру. 21 ноября японцы начали атаку этой крепости одновременно с моря и с берега и взяли ее на следующий день штурмом, потеряв всего только 300 человек. Вместе с крепостью они взяли большое количество военных материалов, 220 орудий, несколько миноносцев и транспортов и, наконец, 50 000 т угля. 26 ноября Ояма отправил уже некоторые части войск на северо-восток на соединение с маршалом Ямагатой, разбившим китайцев 26 октября в ожесточенном сражении на Ялу. Этот последний двинулся с большей частью своих сил в Манчжурию, отправив небольшую часть войск на юго-запад.
Тем временем японцы сформировали третью армию для действий против Вейхавэя; в начале она уже была готова к посадке на суд в Хиросиме, но ее временно задержали в Японии. Весной предполагалось совместное с другими армиями наступление на Пекин, вокруг Печилийского залива. В течение зимы японцы исправили все повреждения укреплений Порт-Артура, избранного ими главным опорным пунктом для флота и базой для дальнейших операций.
