Окончание эпохи военных гребных судов
С окончанием войны, в которой разыгралось лепантское сражение, период гребного судоходства на Средиземном море далеко еще не закончился. Однако, еще до конца столетия уже стало очевидно, что будущее принадлежит парусным судам с многочисленной артиллерией на борту.
24 апреля 1590 года произошел бой между вооруженными купеческими судами и галерами: 10 купеческих судов, принадлежавших англо-турецкой компании и возвращавшихся с востока, были атакованы у Гибралтарского пролива 12 большими испанскими галерами под командой Дориа (племянником известного Дориа). Купеческие суда не только отразили атаку подавляющим артиллерийским огнем, но в 6-часовом бою привели неприятеля в такое расстройство, что он должен был спасаться на веслах в ближайшую гавань.
Тем не менее, в сражениях, разыгравшихся в 1776 г. между голландцами под командой Рейтера и испанцами с одной стороны и французами с другой, – галеры продолжали играть некоторую роль, хотя уже и не в боевой линии. Французский галерный флот, основанный в 1481 г., когда Франции достался Прованс, был упразднен только в 1748 г. О возрождении гребного флота на севере, в Балтийском море, мы расскажем ниже.
Венецианская республика продержалась еще около полутора столетия, но влачила уже жалкое существование; со времени мира 1573 г. она медленно, но неуклонно шла к упадку. В 1669 году, после 24-летней войны, она вынуждена была уступить туркам Кандию, а в 1718 г. и Морею. В боях с турками пали многие славные венецианские предводители, и имена Гримани и Моцениго по заслугам стоят рядом с именами Морозини, Лоредана и других.
Своей эгоистичной политикой Венеция не приобрела ничьей дружбы, а потому она незаметно исчезла в 1797 году, как и Карфаген, не оставив ни в ком сожаления по себе, хотя конец ее и не был так ужасен, как конец Карфагена. Первый повод к гибели Венеции дали ее владения на материке в Верхней Италии (венецианская область), жители которой восстали в тылу Бонапарта, который, закончив победоносный поход в Верхнюю Италию, двинулся далее в Штейрмарк. Бонапарт вернулся обратно и почти без боя положил конец существованию давно пережившей себя торговой республики, разделив, по Кампо-Формийскому миру, ее владения.
Открытие морского пути в Индию и открытие Америки, как уже было упомянуто выше, много способствовали упадку значения Венеции, которая до тех пор была, до известной степени, средоточием мирового оборота. Однако, ее торговля с востоком оставалась очень значительной и с каждым годом возрастала, и венецианская республика могла бы оставаться богатой и могущественной и продолжала бы играть значительную и влиятельную роль, тем более, что сила Турции падала с каждым днем, а другой морской державы в восточной части Средиземного моря не возникало. Но сеньория никак не хотела понять, что морская торговля не может существовать без сильной охраны, и что для ее процветания необходим военный флот, который всегда должен быть наготове к активным действиям.
Как и карфагенский сенат, сеньория не понимала того значения, какое имеет морская сила при ведении войны; высшие цели, как например поднятие общего уровня народного блага, улучшение его положения, поощрение развития наук и искусств ради их самих – были совершенно чужды венецианской республике, которая сумела даже из этих предметов сделать объект коммерческой сделки. С подвластными ей народами она обращалась сурово и жестоко, во внешней политике действовала вероломно и руководствовалась исключительно собственной выгодой. Никто поэтому не чувствовал к ней расположения и никто не пролил слезы над ее гибелью. В глазах политического мира она была, наоборот, окружена обаянием своей былой государственной мудрости, дипломатического искусства и прославленной дипломатии.
Как бы то ни было, Венеция, древняя республика Св. Марка была блестящим проявлением общественности, и в течение некоторого времени, благодаря господству на море, занимала даже положение мировой державы. Дипломаты ее были самыми искусными в мире, ее купцы – самыми богатыми. В самый город Венецию, за весь тысячелетний период со времени его основания и до взятия его Бонапартом, благодаря силе ее флота и искусству дипломатии, никогда не вступала нога неприятеля.
