Появление парусных военных флотов
Период перехода к парусному флоту
Северные моря в донорманнский период
Употребление мускульной силы человека в качестве двигательной силы для судов, с глубокой древности установилось, так сказать, естественным путем, но применение этой силы в крупных размерах было возможно только в те времена, когда существовало рабство или иные, подобные рабству, отношения, когда имелась возможность добывать человеческую силу в больших количествах и за дешевую цену; сила эта годилась впрочем только на внутренних морях, так как спокойное, по большей части, состояние таких морей или лишь слабое волнение, давало возможность и для военный целей употреблять легкие суда. Набор гребцов становился постепенно все труднее, вследствие чего численность команд, работавших на веслах на военных кораблях падала все ниже; пришлось, наконец, привлечь к этой работе тюремное население, откуда и возникла так называемая «ссылка на галеры».
Вследствие особенностей очертания береговой линии Швеции, Финляндии и других стран Балтики, гребное судоходство сохранилось на Балтийском море значительно дольше, чем на Средиземном, и еще в начале XVIII века там существовали гребные шхерные флоты. Хотя такие суда были сравнительно мало приспособлены к плаванию у наших берегов, среди первых судов прусского флота имелись так называемые гребные канонерские лодки. На судовых шлюпках до самого последнего времени употреблялась исключительно человеческая сила, при чем она же служила и для некоторых военных надобностей, например, для буксирования потерпевших аварию кораблей или во время штиля; эта же сила применялась и при атаке на стоящие на якоре суда, при так называемом «вырезывании» их (cutting out) еще в последнюю войну Северных и Южных Штатов, что может повториться и в будущем. По всем этим причинам очень важно, чтобы экипажи судов настойчиво упражнялись в гребле.
Таким образом, на Средиземном море гребные суда еще в течение многих столетий оставались настоящими военными судами; за греческими, карфагенскими и римскими военными судами всех видов и размеров, последовали галеры, которые и образовали главную составную часть всех более или менее организованных средневековых флотов. Сила их заключалась в носу, в таране или в установленных на носу метательных машинах, которые впоследствии были заменены судовыми орудиями. Сообразно этому, естественным строем тактического наступления для них был строй широкого развернутого фронта, сила которого была направлена прямо вперед, при одновременном прикрытии флангов. Подвижность гребных судов и их независимость от направления ветра давала возможность широкого пользования ими для тактических целей, так как они могли производить атаку в любом направлении, могли занять любое место и по произволу менять его.
Битвы древних гребных судов и новейших галер выражались в боях на близкой дистанции, в абордажах, прорывах и охватах флангов; во многих отношениях эти битвы походили на сухопутные сражения.
В тактическом смысле применение галер было почти неограниченное, но зато в стратегическом – гребные военные флоты имели самый ограниченный район действия. Малейшее волнение, в особенности в открытом море, чрезвычайно мешало грести, так что значительные переходы были почти невозможны; гребцы очень быстро уставали и кораблям, имевшим низкие борта постоянно грозила опасность перевернуться; все это заставляло как можно скорее укрываться в гавани или, по крайней мере, у берега.
Впрочем, для больших походов были еще и другие очень серьезные препятствия; военные корабли не могли брать с собой достаточных запасов воды и провианта, а потому необходимы были многочисленные транспортные суда. Эти суда стесняли движение главным образом тем, что военным кораблям приходилось тащить их на буксире, вследствие чего движение крайне замедлялось, а вместе с тем чрезвычайно ограничивалась возможность более широких стратегических операций.
Поэтому приходилось, ради пополнения запасов, постоянно держаться вблизи безопасных якорных стоянок вследствие чего гребные флоты были всегда привязаны к берегу; особенно это относилось к флотам, которые в средние века начали формироваться на берегах океана. Несколько парусов, которые имелись на кораблях, приносили мало пользы и даже служили скорее помехой, так как для них требовался рангоут и такелаж, который при противном ветре приходилось снимать и складывать, при чем он занимал много места и мешал грести. Вследствие того, что для гребли требовалось очень большое количество людей, число солдат на борту было очень ограниченно.
Все это сильно влияло на ведение войны, которая сводилась, главным образом, к нападениям на неприятельские берега. Сухопутная и морская война были тесно связаны между собой, настоящая морская война была почти невозможна, а достижение полного господства на море в большинстве случаев было невыполнимо; войны морских разбойников в этом отношении являются одним из немногих исключений. Влияние гребных флотов на развитие и на ход морской торговли было также не очень значительно, так как небольшие, снабженные по большей части парусами, торговые корабли в большинстве случаев легко ускользали от врагов и держались в открытом море до наступления лучших обстоятельств.
Даже во время многочисленных войн, которые вели между собой в конце средних веков две самые большие торговые республики – Венеция и Генуя, обе они старались вести войну посредством нападений сильного флота на неприятельские берега, чтобы отвлечь противника подальше от районов своей торговли.
Однако, по мере того, как центры торговли и культурного развития, а вместе с тем и могущества государств передвигались с берегов Средиземного моря на берега Атлантического океана, все настоятельнее делалась необходимость заменить силу весел, приводимых в движение человеком, каким-либо другим двигателем. Век открытий нанес, наконец, смертельный удар и гребным флотам.
Поэтому колыбель военного и торгового парусного судоходства надо искать на берегах Атлантического океана; применение парусных судов к военному делу началось там уже давно, но потребовало очень долгого времени для своего развития.
Человеческая сила всегда была недостаточной для передвижения широких, прочно построенных судов, и для таких судов всегда пользовались силой ветра. Торговые суда у древних народов, хотя и имели весла, но ходили почти исключительно под парусами, а у народов, которые плавали по океану, паруса были всегда главным способом передвижения для военных кораблей, даже и в бою. Их корабли должны были противостоять гораздо более значительному ветру и действию прилива и отлива, чем на внутренних морях; поэтому они строились гораздо прочнее, были тяжелее, и приводить их в движение при помощи весел было значительно труднее. Тем не менее, пока рангоут и такелаж не приобрели достаточного развития, весла сохраняли большое значение на прежних военных кораблях, так что их можно назвать «смешанными» кораблями. Такие корабли были у англосаксов и норманнов. Однако, для того, чтобы от первых шагов в употреблении парусов перейти к известному совершенству в умении ими пользоваться, необходимо было некоторое знакомство с техникой морского дела. Кроме того, пользование парусами требует большого совершенства в самой постройке судна, так как оно должно противостоять сильным ударам волн, а у берегов океана, где бывают приливы и отливы, суда должны быть настолько прочно построены, чтобы в случае посадки на мель они не разламывались при убыли воды.
Несмотря на то, что парусное судоходство должно было удовлетворять всем этим требованиям, нельзя не удивляться, что оно так медленно развивалось; если при этом обратить внимание на необыкновенно быстрое развитие судоходного дела во второй половине XVIII века, то медлительность эту приходится считать почти необъяснимой.
Нам хочется сказать в этой связи несколько слов о сражении при Ванне в 56 г. до н. э., о котором уже упоминалось выше, так как сражение это произошло в океане; между гребными и парусными судами, и таким образом, является в известном смысле переходом от гребного к парусному судоходству.
Во время постепенного завоевания Галлии, в 58-51 гг. до н. э., Цезарь встретил у венетов, в нынешней Бретани, особенно упорное сопротивление; венеты были искусные, ловкие моряки, столь же храбрые на море, как и на суше. Корабли их имели высокие борта, высоко поднятые фор– и ахтерштевни, и были так прочно построены из дубового дерева, что таран ничего не мог против них поделать; суда эти были плоскодонные, так что не опрокидывались, когда их вытаскивали на берег. На них были и весла, но вследствие их величины и тяжести, на них можно было ходить только под парусом. Оснастка их состояла из одной мачты с одним парусом на рее; паруса делались из сырых шкур или из кож.
Цезарю не удалось справиться венетами на суше, и тогда он убедился, что придется атаковать их и на море, для чего необходимо иметь флот. С обычной энергией, отличавшей римлян, он немедленно выписал из Предальпийской Галлии (Лигурии и Венеции) корабельных плотников и матросов с инструментами и принадлежностями судового снаряжения, и приказал строить на Луаре корабли обычного на Средиземном море типа – низкие, легкие и быстроходные гребные суда (либурны?). Людей для работы на веслах он приказал набрать и обучить в Галлии, а для боя посадил на суда своих легионеров; начальство над этими судами он поручил молодому офицеру Дециму Бруту. Как только флот был готов к бою, Цезарь тотчас же начал наступление против венетов на суше, а Брут в то же время наступал на них морем.
Римские корабли имели то преимущество, что благодаря веслам имели возможность двигаться по желанию своих командиров; кроме того, римские солдаты были лучше вооружены, чем венеты. Однако римляне находились в неблагоприятных условиях, так как: 1) неприятельские корабли были неуязвимы для тарана; 2) римлянам было гораздо труднее действовать метательными снарядами со своих низких судов против высокобортных кораблей венетов, чем венетам против римлян; даже башни на римских кораблях были ниже неприятельского фор– и ахтерштевня; 3) брать на абордаж высокобортные неприятельские корабли было тоже очень трудно; было даже трудно встать к ним борт к борту, так как они двигались на парусах довольно быстро.
Венеты, по-видимому, только и ждали случая сразиться на море, так как они немедленно вышли навстречу римлянам к Ванну, в 32 морских милях от Луары. Число римских кораблей неизвестно, но их было меньше, чем у венетов, которые вышли в бой не менее, как с 200 кораблями; венеты имели еще преимущество точного знания местности и вообще всего, что связано с местной гидрографией.
При таких обстоятельства исход боя представлялся сомнительным и зависел главным образом от погоды; при свежем бризе и волнении на море римлянам пришлось бы плохо, а бурная погода могла бы и вовсе погубить их. Однако случай и счастье благоприятствовали им, а может быть они и выждали хорошей погоды; во всяком случае в день боя море было совершенно спокойно и дул легкий бриз. Практический ум римлян, как и в сражении при Миле, навел их на мысль об еще одном новом оружии, направленном не против судов или экипажей, а имевшем целью лишить неприятеля способности передвижения. Они вооружились серповидными копьями, т. е. прочными серпами на длинных древках, для повреждения неприятельского такелажа.
Римляне двинулись в бой. Так как они могли совершенно свободно распоряжаться своим движением, то им было легко проскользнуть между медленно приближавшимися при слабом бризе и, конечно, без особого порядка, кораблями венетов и при этом, не понеся значительных потерь, обрубить им шкоты и фалы и изрезать паруса. Затем они зацеплялись своими серпами за канаты и, продолжая двигаться вперед, обрезали их. Лишив, таким образом, противника способности передвижения, римские корабли по два и более наваливались на борта неприятельских судов и брали их на абордаж. Таким образом римляне обеспечили себе перевес в рукопашном бою, в котором слабее вооруженные и хуже защищенные венеты, несмотря на отчаянную храбрость, обречены были на поражение. Ветер совершенно стих и корабли венетов, лишенные возможности оказывать друг другу помощь, были один за другим захвачены в плен; они упорно сопротивлялись, даже не думая о бегстве. Сражение продолжалось с утра до вечера и закончилось полной победой римлян, которые уничтожили весь неприятельский флот.
После этого венеты прекратили сопротивление на суше, и изъявили покорность. Вопреки своему обычному образу действий, Цезарь учинил над ними жестокий суд. Несмотря на то, что они только храбро отстаивали свою независимость; предводители их были казнены, а остальные проданы в рабство. Поступая так жестоко, Цезарь, как и во всех своих действиях, руководился мудрым расчетом; по природе своей он не был ни жесток, ни мягкосердечен, но не боялся применять никакие средства для достижения свои целей. В данном случае он, несомненно, счел необходимым в своих интересах уничтожить народ могущественный на море, на котором сам он чувствовал себя слабым, так как народ этот мог впоследствии снова сделаться для него очень опасным. Он, конечно, отлично понимал, что флот его обязан своим успехом, главным образом, случаю.
Сражение у Ванна представляет интерес, как единственное более или менее подробно описанное сражение между гребными и парусными судами; вместе с тем битва эта наиболее ярко показывает значение движения для боя и преимущества, какие имеет движение, производимое собственными силами, перед движением, заимствуемым извне и зависящим от случайностей. Новое оружие, которое пустили в ход римляне, еще раз доказало их прямой и ясный практический смысл; оружие это не было направлено против неприятельских сил или боевых средств – против кораблей, оружия или экипажей, – а было предназначено исключительно для того, чтобы сделать негодным к употреблению неприятельский такелаж, лишить противника способности передвигаться, а затем атаковать и одолеть неподвижные корабли превосходными силами раньше, чем другие могли бы подоспеть им на помощь. При этом римляне, чтобы действовать своим новым оружием искусно использовали двигательную силу, заключавшуюся в веслах.
Таким образом, мы видим, что уже в первом сражении, в котором приняли участие парусные суда, атака противника была направлена прежде всего не на самый корабль или его экипаж, а на его двигательную силу – на такелаж. Тот же прием снова стал систематически применяться и впоследствии, в XVIII в., когда тактика парусного флота снова поднялась из мрачных времен средневековья на ту высоту, на которой стоял Юлий Цезарь, как показывает сражение при Ванне, в 56 г. до н. э.
Сражение при Ванне было необходимо описать потому, что это одно из немногих сражений, в которых гребные суда одержали полную победу над парусными. Надо принять во внимание, что сражение это произошло в самые первые времена, в дни младенчества парусного судоходства, при чем против варварского народа выступил самый культурный и самый могущественный в военном смысле народ того времени.
Ближайшее затем время также представляет известный интерес для военно-морской истории, но мы ограничимся беглым описанием только двух походов Цезаря против Британии, так как вопрос о высадке в Англию до последнего времени является не разрешенной проблемой морской войны. Британцы несомненно оказывали помощь венетам; римляне, со своим вновь построенным флотом являлись господами на море и таким образом никаких препятствий к переправе в Британию для них не было. На следующий год после сражения у Ванна Цезарь переправился туда с небольшим отрядом, но вскоре возвратился обратно, так как, вероятно, убедился, что для завоевания такого большого острова необходимо иметь значительные силы. В виду этого, он в течение зимы построил большой транспортный флот из 600 судов, который и собрал в порту Итиус (у Кале?); суда эти были весельные, широкие и плоскодонные, так что могли вмещать большое число людей и лошадей; они были похожи на те, которые 1860 лет спустя Наполеон приказал выстроить в Булони. В качестве конвоя служили 28 галер. В 54 г. до н. э. Цезарь с пятью легионами переправился через пролив и высадился на том самом месте, которое избрал в прошлом году. Бриты собрали на скалистых берегах близ Дувра значительную армию, но при виде бесчисленных римских судов отступили назад. Цезарь дошел до Лондона, переправился через Темзу, но затем тоже возвратился назад, не закрепив за собой занятого пространства.
Завоевание Англии римлянами началось только почти сто лет спустя, в 40 г. н. э., в царствование императора Клавдия и продолжалось с переменным успехом до тех пор, пока Агрикола не возвел между Фортом и Клайдом северный «вал Пиктов», которого, однако, римляне удержать за собой не могли; это вынудило императора Адриана 60 лет спустя, в 124 г. выстроить новый, южный «вал Пиктов» между Сольвеем и Тайном (Карлейль-Нюкастл).
Северную часть Шотландии – Каледонскую возвышенность – римлянам так и не удалось завоевать, а также не удалось на долгое время удержать за собой местность в промежутке между двумя валами. Зато вся остальная Англия до Тайна, в течение многих столетий находилась под властью римлян, пока римская империя не ослабела настолько, что гарнизоны ее не могли больше сдерживать пиктов и скоттов. Наконец, 125 лет спустя, в 426 г. римляне вынуждены были очистить всю Британию, которую пикты и скотты подвергли страшному опустошению – британцы, за то долгое время господства римлян, когда оружие имели только римские гарнизоны, утратили всякую воинственность и плтому не могли противостоять пиктам и скоттам.
Мы упоминаем здесь об этих событиях, поскольку они стоят в тесной связи с историей морских войн; история развития парусного судоходства является вместе с тем, в главных чертах, историей развития английского морского могущества, распространившегося с начала текущего столетия на весь мир; история эта представляет значительный интерес с первых шагов развития этого могущества, которое шло с перерывами и притом без определенного плана. Так, например, в мрачные времена средних веков о дальнейшем ходе этого развития не было и речи. Впрочем, планомерность вообще не является отличительной чертой английского характера – Англия всегда считалась только с настоятельной нуждой текущего момента. Тем более важно рассмотреть те факторы, которые привели Англию к современному мировому положению. Особенно важную роль сыграло здесь географическое положение. Действительно: а) островное положение Великобритании чрезвычайно выгодно, причем острова, на которых она расположена, обладают необыкновенно благоприятным климатом, незамерзающими водами, чрезвычайным плодородием и достаточно обширны для расселения всего народа; б) острова эти лежат у открытого океана и притом так расположены по отношению к северной Европе, что все морские сообщения последней проходят мимо английских берегов по узким проливам, за которыми очень легко установить наблюдение; благодаря этому Англия естественно сделалась контрольным пунктом для всей торговли северной Европы и складочным местом для посредничества в этой торговле с южной и западной Европой, а также и с другими частями света; в) береговые очертания островов Англии благоприятны для судоходства, так как у берегов этих везде имеется много прекрасных естественных гаваней; г) почва островов не только очень плодородна, но вместе с тем изобилует минеральными богатствами – углем, железом, оловом, которые добываются так близко от берегов, что могут прямо с места добычи погружаться на корабли или употребляться на заводах, например, для надобностей судостроения и т. п., между тем, как у нас далекий транспорт к лишенному гаваней побережью сильно повышает стоимость продуктов горной промышленности.
Такое выгодное положение занимает еще одна только Япония на восточной стороне материка, но она не имеет ни такого благоприятного климата, ни такого обилия ископаемых богатств.
Англии не хватало только искусного в морском деле населения, которое могло бы использовать эти исключительные преимущества. Коренные обитатели ее, бритты, кельтское племя, как и все кельты, не имели ни способности, ни склонности к мореплаванию; интересно поэтому проследить перемены, произведенные великими историческими событиями в населении Англии, вследствие которых население это сделалось первыми моряками в мире. В нижеследующих строках мы очертим вкратце эти события.
Народы германского происхождения, жившие у берегов моря или населявшие прибрежные области, издревле, насколько имеются сведения, проявляли особое искусство в морском деле; таковы были фризы, в теперешней восточной и западной Фрисландии, саксы – между Яде и Эльбой, англы в нынешнем Шлезвиг-Голштинском герцогстве, норвежцы, шведы и датчане. Фризы в свое время причинили римлянам много хлопот; в 40 г. н. э. они дошли до Галлии, а около 260 года – до восточной Испании. За исключением трех последних народов, которые обосновались на Балтийской море, все вышеупомянутые народности приняли участие в возникновении современного английского населения.
Сначала скажем об англосаксах. После удаления римских гарнизонов, утратившие всякую воинственность бритты не могли сопротивляться пиктам и скоттам (пикты – храбрые и дикие обитатели шотландской возвышенности; скотты – кельтское племя из Ирландии) и призвали себе на помощь саксов, которые в числе 300 человек прибыли под начальство Хенгиста и Хорсы в трех «киалах» и высадились у Южного Фореленда: «киалы» были килевые суда, первые, о которых имеются известия; отсюда происходит название «Киль», в гербе которого имеется килевая лодка. Приблизительно около этого же времени один римский поэт говорил, что саксов приходится бояться даже в те времена, когда дует противный ветер; отсюда, по-видимому, можно безошибочно заключить, что саксам, т. е. германским мореплавателям, должно быть приписано искусство лавирования, с которым непосредственно связана постройка килевых судов. Это был такой шаг вперед в области парусного судоходства, значение которого трудно оценить по достоинству.
Вскоре после этого на плодоносный остров устремились, вслед за первыми переселенцами, новые толпы саксов, которые оттеснили пиктов назад в Каледонию, а вместе с тем сделались господами Британии; британцы сохранили независимость только в гористом Уэльсе, что до сих пор видно из тамошнего наречия; сохранили свою независимость также остатки пиктов и гэлов на шотландской возвышенности. Впоследствии предводители саксов основали семь королевств, которые, спустя несколько столетий, были соединены Эгбертом в одно королевство, получившее название «страны англов», т. е. Англии. Однако морского значения не имели ни отдельные герцогства, ни соединенное королевство, так как англосаксы, сделавшись хозяевами богатой страны, забросили мореходство.
Замечательно, что все германские морские племена, в противоположность финикиянам и грекам, пользовались судоходством исключительно для морского разбоя и относились, по крайней мере, в течение первых веков своего исторического существования, с презрением к морской торговле. Англосаксы в Англии чувствовали себя удовлетворенными своими обширными владениями и потому, к великому своему ущербу, отвыкли от плавания по морям, а тем временем (827 г.) на сцене появился новый морской народ – норманны, производившие разбои у берегов Англии.
