Расцвет Ганзы и ее упадок

В 1362 г. начались войны Ганзы против Вальдемара III, который создал величие и могущество Дании. В том же году был занят остров Готланд. Висби, и германское подворье в нем были разграблены, при чем было пролито много крови. Тогда Ганза заключила союз со Швецией и Норвегией; в начале мая ганзейский флот появился в Зунде, но союзники Ганзы не явились. Тогда ганзейский адмирал Виттенберг один атаковал Копенгаген, взял его, а затем переправился в Сконию, которая в те времена принадлежала Дании, и осадил Гельсингборг. Здесь, однако, он был захвачен врасплох датским флотом и потерял 12 больших «коггов»; армия должна была спешно сесть обратно на суда и возвратиться в Любек. Над Виттенбергом состоялся суд и он был казнен.

После этого наступил мир, продолжавшийся несколько лет, но в ноябре 1367 г., на общем собрании Ганзы, состоявшемся в Кёльне, 77 городов, начиная с Нарвы и до Зирик-Зее, решили всеми силами вести войну против Вальдемара. Был снаряжен большой флот, который начал с того, что в апреле 1368 года так основательно разорил норвежское побережье, что король стал просить мира; после этого флот направился в Зунд и в мае взял Копенгаген, затем Гельсингер, и вынудил Вальдемара покинуть свою страну.

24 мая 1370 года в Штральзунде был заключен мир, по которому, независимо от большой контрибуции, за Ганзой было признано право утверждать королей Северных Государств. Это было громадным успехом в особенности потому, что достигнут он был не силами могущественного государства, а силами союза городов.

После этого неслыханного успеха, Ганза, по-видимому, стала пренебрегать полицейским надзором на морях; морской разбой распространился до такой степени, что города Висмар и Росток сочли необходимым выдавать каперские свидетельства против кораблей трех северных держав. Это, однако, еще ухудшило дело, так как вследствие этого в этих городах образовалось большое, сильное общество «Ликенделеров», ставшее известным под именем «Братьев Виталийцев», которое снаряжало целые разбойничьи эскадры, грабившие все, что не принадлежало этим двум городам. Они, впрочем, не ограничивались одним разбоем, но даже напали на Берген и причинили Ганзе такие убытки, что в 1394 г. Любек выслал против них флот, состоявший из 35 коггов, который, однако, не одержал решительного успеха, и только когда Тевтонский орден, также имевший в те времена большую силу на море, выслал против них флот и отнял у них в 1398 г. Готланд и Висби, Виталийцы оказались вынужденными уйти в Северное море, где еще долго продолжали разбойничать.

Один из самых отважных их предводителей, Клаус Стертебекер, был захвачен в 1402 г. в плен большим гамбургским кораблем и казнен; однако, конец этим разбоям наступил только с покорением Эмдена в 1433 г.

Надо упомянуть еще о некоторых других германских морских героях: знаменитый Бокельман из Данцига с шестью кораблями в 1455 г. одержал победу над 16 датскими, которые он атаковал один за другим, при чем 6 уничтожил, а 6 захватил в качестве призов; это был славный подвиг, оправдавший тот отличительный знак, который Бокельман держал на клотике своей грот-мачты – метлу, означавшую, что он выметает врагов из Балтийского моря. В этом бою он проявил большие тактические способности.

Далее, нужно назвать Павла Бенеке из Данцига, который в 1437 г. захватил у Вислы английские суда, а затем, состоя уже на английской службе, с большим успехом воевал против Бургундии. Его корабли «Питер фон Данциг» и «Мариендрахе» внушали ужас всем морякам. Одним из его многочисленных трофеев является знаменитая картина Ганса Мемлинга в алтаре церкви Св. Марии в Данциге, изображающая Страшный Суд. Имена таких людей звучат не хуже, чем имена Георга Фрундсберга или Жана Бара.

В начале XV-го столетия ганзейский союз начал терять свою силу. Главнейшие голландские гавани, пользуясь преимуществом своего положения ближе к океану, предпочли вести торговлю за собственный счет. Новая война Ганзы с Данией в 1427-35 гг., во время которой эти города оставались нейтральными, принесла им громадные выгоды и тем нанесла ущерб Ганзе, которая, впрочем, сохранила все, чем до тех пор владела. Распадение союза выразилось, однако, уже в том, что за несколько лет до заключения общего мира, Росток и Штральзунд заключили с Данией свой сепаратный мир.

Большое значение имело также то печальное обстоятельство, что начиная с 1425 г. прекратился ежегодный ход сельдей в Балтийское море. На юго-западной оконечности Сконии у Сканера и Фальстербо ежегодно летом и осенью устраивались громадные «сельдяные лагеря», так называемые «витты», где собирались десятки тысяч рыбаков, матросов, арматоров и купцов всех наций. Сельдь направилась в южную часть Северного моря, что способствовало расцвету Нидерландов, так как во всем мире, в особенности на юге, ощущалась сильная потребность в постном продукте, а сельдь составляла излюбленную пищу этого рода. Каких размеров достигло рыболовство, и каким неисчерпаемым источником благосостояния для страны оно сделалось, можно судить по тому, что 200 лет спустя маленькая Голландия для одной только ловли сельдей отправляла ежегодно около 3000 судов.

Затем возникла каперская война между Ганзой и Голландией, которая прекратилась только через пять лет и вызвала отделение крупных голландских портовых городов от Ганзы, так как с развитием судоходства условия торговли для этих городов стали чересчур разниться от условий торговли Ганзы, центр тяжести которой находился на Балтийском море. Вследствие этого тесное единение этих городов с Ганзой, с выгодой для обеих сторон, сделалось уже невозможным. Голландия начала развивать свою мировую торговлю.

Политика Ганзы также понемногу утратила свою первоначальную предусмотрительность и энергию; к этому присоединилась еще и неуместная бережливость по отношению к флоту, который содержался в недостаточной численности. Ганза без всякого противодействия смотрела на соединение в одних руках власти над тремя Северными королевствами, к которым присоединились еще и герцогства Шлезвиг-Голштинские, и допустила образование такой силы, какой никогда на севере еще не существовало. В 1468 г. Эдуард IV, король английский, отнял у Ганзы все ее привилегии и оставил их только за городом Кёльном, который и был вслед за тем исключен из Ганзы. В последовавшей затем каперской войне Ганза понесла большие потери, несмотря на то, что у Англии в те времена военного флота не было. Не принесло пользы и то обстоятельство, что эскадра восточных ганзейских городов помогла Эдуарду IV, изгнанному из своей страны, возвратиться в нее, так как Эдуард продолжал враждебно относиться к Ганзе, и только когда сильный ганзейский флот опустошил английское побережье на много миль внутрь страны, захватил множество судов и повесил их экипажи, Эдуард IV в 1474 г. согласился на выгодный для Ганзы мир, по которому подтвердил все принадлежавшие ей привилегии и уплатил военное вознаграждение. Отсюда очевидно, что Ганзу спасла только ее сила на море.

Ганза была бессильна только против одного государства – России, так как она в те времена совершенно не соприкасалась с морем; поэтому для Ганзы было сильным ударом, когда русский царь в 1494 г. неожиданно приказал разграбить немецкое подворье в Новгороде, заковать в цепи и посадить в тюрьму 49 проживавших там немцев. При таких исключительных обстоятельствах Ганза обратилась за помощью к императору, но последний сохранил с русскими свои дружеские отношения; вот каково было в те времена отношение главы империи к ганзейским городам! Подобное же отношение проявилось и несклько позже, когда король Иоганн Датский выхлопотал у императора повеление об изгнании всех шведов, что нарушило все торговые связи Ганзы со Швецией.

В это время внутренняя связь в союзе окончательно распалась. Когда в конце 1509 г. Любек объявил войну Дании к нему присоединились только Росток, Висмар и Штральзунд. Несмотря на это, ганзейский флот и здесь показал свое превосходство; он сперва разорил датские острова, а затем дал датчанам 9 августа у Борнгольма сражение, которое не принесло решительных результатов только потому, что штральзундцы пришли слишком поздно; несколько дней спустя ганзейская эскадра атаковала у Данцига голландский купеческий флот -сопровождавший его конвой обратился в бегство, а ганзейцы захватили и пустили ко дну много кораблей. 18 августа эскадра снова вступила в бой у Гелы с датским флотом, который при этом потерял свое флагманское судно. Из Любека и Кольберга велась успешно и каперская война, и таким образом превосходство Ганзы на море было закреплено. Вследствие этого, по условиям мира, заключенного в конце 1512 года в Мальме, все привилегии Ганзы были снова подтверждены.

В войне, закончившейся миром в Мальме, Ганза еще раз доказала свое превосходство на море, но за 250 лет, истекших со времени основания ганзейского союза, политические обстоятельства сильно изменились. В 1620 г. короли тех стран, с которыми имела дела Ганза, стояли в сильной зависимости от своих баронов и духовенства и часто были с ними в союзе; государственное право было мало разработано и правильного финансового хозяйства не существовало; морская торговля еще не была достаточно развита и значение ее, так же, как и значение пошлин, еще не было достаточно признано, иначе Ганзе никогда не удалось бы добиться тех громадных торговых привилегий и монополий, а также освобождения от пошлин, которыми она так долго пользовалась.

Однако с тех пор силы дворянства и духовенства были сломлены, возникло ленное и бюрократическое государство, вследствие чего королевская власть усилилась и даже стала неограниченной. Морская торговля сильно развилась и в последнее время распространилась до Ост и Вест-Индии. Влияние ее на государственное хозяйство, а также значение ввозных пошлин, обнаруживалось все яснее; короли не желали больше допускать, чтобы вся торговля их страны находилась в чужих руках, да притом в руках иностранной державы, что исключало всякую возможность конкуренции. Они не желали более подчиняться воспрещению повышать ввозные пошлины на своих границах и не хотели даже допускать в этом отношении каких-либо ограничений. Вместе с тем и привилегии, предоставленные Ганзе, иногда очень обширные, как например, экстерриториальность, право убежища в подворьях, собственная юрисдикция и проч. давали все сильнее себя чувствовать.

Неприязненное отношение к действиям Ганзы постоянно возрастало, как у иностранных, так и у германских князей. Конечно, они имели возможность создать таможенные заставы против портовых городов, но тогда они оказывались совершенно отрезанными от морских сообщений. Терпеть эти тяжелые ограничения, а также независимость богатых вольных городов, лежащих в их владениях, делалось все невыносимее по мере того, как формировались их взгляды на финансовые вопросы и возрастала собственная власть и величие этих князей. Времена монополий в морской торговле миновали, но руководители Ганзы не понимали признаков новых времен и крепко держались тех целей и тех средств, которые они унаследовали от своих предшественников.

Тем временем изменились и условия судоходства; интересы портовых городов, разбросанных на побережье, на протяжении более двух тысяч километров, все более расходились, при чем частные интересы каждого отдельного города приобретали все более преобладающее значение. Вследствие этого фламандские и голландские города уже раньше отделились от Ганзы, затем из нее был исключен Кёльн, а связь между остальными городами все более ослабевала. Наконец Любек остался почти один с Венденскими городами и городами Передней Померании.

К этим обстоятельствам присоединилось еще и духовное возрождение тех времен, вызванное великими заокеанскими открытиями, и, благодаря реформации, распространившееся вширь и вглубь не только в религиозной, но и в социальной области, так что все существовавшие до тех пор отношения подверглись глубоким изменениям. Это вызвало такие же осложнения во внутреннем положении ганзейских городов, как изменившиеся политические условия в международном их положении.

Ганзейский союз был задуман и создан торговыми людьми, но под этим словом не следует разуметь купцов в принятом у нас смысле этого слова, а только крупных оптовых торговцев; розничные торговцы, которые предлагали свои товары на улицах, и которые соответствуют собственникам современных розничных магазинов, так же, как и ремесленники, не могли записываться в купеческие гильдии.

В руках этих гильдий сосредоточивалось все управление в ганзейских городах, но гильдии эти состояли не из одних наследственных фамилий и не являлись таким образом патрицианской организацией – все вновь прибывающие крупные оптовые торговцы могли вступать в гильдию. На самом деле это, конечно, случалось не часто, и вся власть сосредотачивалась в руках богачей, так как имущественный ценз был решающим.

Такое устранение от дел малоимущих классов и ранее уже возбуждало неудовольствие и волнение в городах, в особенности среди ремесленников. Глубокий духовный переворот, вызванный реформацией, дал могучий толчок к существенным социальным и политическим изменениям; возникшая вследствие этого в Верхней Германии крестьянская война, сопровождавшаяся печальными событиями – общеизвестна. В вольных имперских городах тоже началось сильное брожение, однако взрыв последовал значительно позже, отчасти потому, что как раз в это время в Северных государствах произошли события, которые привлекли все внимание Ганзы к внешним делам.

В 1520 г. Карл V, который уже в то время был испанским королем, был избран в возрасте 20 лет германским императором. При разделе со своим братом Фердинандом, он сохранил за собой Нидерланды, к которым присоединил еще западную Фрисландию и Утрехт; вследствие этого Германия утратила богатую страну с побережьем от Эмса до Дюнкирка, с устьями Рейна, Мааса и Шельды, которая вошла в тесную связь с Испанией. Это, конечно, было очень выгодно для морской торговли Нидерландов. В то же время Христиан II, король датский, сделавшийся зятем Карла V и питавший острую ненависть к Ганзе, начал покровительствовать нидерландской торговле в Балтийском море. Это был деспотичный властитель, питавший самые обширные замыслы – покорить всю Швецию (Скония уже принадлежала ему), сосредоточить в Копенгагене всю торговлю Балтийского моря и сделать из этого города центральное складочное место для всего востока, и таким образом низвести деятельность Ганзы к одной местной торговле. Это дало повод Ганзе, несмотря на то, что влияние ее значительно упало, еще раз решительно вмешаться в судьбы Северных королевств.

В 1519 г. Густав Ваза бежал от Христиана II в Любек, который не только отказался его выдать, но даже оказал ему поддержку и помог переправиться в Швецию; Христиан II подчинил себе Швецию, но возбудил против себя в стране сильнейшую ненависть вследствие устроенной им в Стокгольме резни, а когда Густав Ваза поднял восстание, то Ганза открыто стала оказывать ему поддержку. Ганзейский флот опустошил Борнгольм, сжег Гельсингер, угрожал Копенгагену и помогал при осаде Стокгольма. 21 июня 1523 года датский комендант города поднес ключи от города ганзейскому адмиралу, который в свою очередь передал их Густаву Вазе, уже ставшему Густавом I. Густав в награду за оказанную помощь предоставил Ганзе значительные привилегии.

Еще до этого, при поддержке Любека, в Ютландии был избран датским королем, вместо Христиана II, Фридрих I Голштинский. Ганзейский флот завоевал для него Зеландию и помог при осаде Копенгагена, который сдался 24 апреля 1524 года; таким образом и датский король попал в свою столицу и вступил во владение своим царством при содействии Ганзы.

Христиан II бежал еще до этого, но через несколько лет, при помощи Голландии, он сделал попытку снова завоевать Норвегию. Он высадился в Норвегии и быстро достиг значительных успехов; Дания колебалась, но Ганза немедленно выслала против него флот, которому энергичными действиями удалось принудить Христиана к сдаче, при чем однако он сдался не Ганзе, а своему дяде Фридриху I, который засадил его в замок Зондербург, где и держал его в заточении в течении 28 лет, до его смерти в 1559 году. Таким образом ганзейский флот помог Густаву Вазе взойти на шведский престол и ввел его в столицу, содействовал свержению Христиана II и вступлению на престол вместо него Фридриха I, затем он же вторично сверг Христиана II и помог обезвредить его. Это были, несомненно, крупные деяния, но это была уже последняя вспышка ганзейского морского могущества: конец был уже близок.

Еще до этого последнего похода против Христиана II, в 1500 г. в Любеке возникли волнения, имевшие целью свергнуть патрицианское городское управление; оба бургомистра бежали, и предводитель движения, Юрген Вулленвебер, стал во главе города, а вместе с тем взял на себя и руководство Ганзой. Этот человек сделался впоследствии героем драм и романов, но совершенно этого не заслуживал. Если бы он проникся новыми идеями, которые помогли бы ему обеспечить и укрепить, согласно с новыми обстоятельствами, господствующее положение Любека, которому со всех сторон грозили опасности, то средства, к которым он для этого прибегал, вероятно, не подверглись бы слишком суровому осуждению; однако все его старания, после того, как он революционным путем добился руководящей роли, были направлены исключительно на то, чтобы восстановить морское господство Любека и, путем устранения других народов, в особенности Голландии, закрепить за Любеком монополию торговли в Балтийском море. Средством для достижения этой цели должны были послужить протестантство и демократия. Всем остальным ганзейским города предполагалось дать демократическое устройство, что и удалось выполнить; Дания должна была сделаться протестантской республикой, а сам он хотел сделаться властителем Зунда, который в те времена являлся почти единственным путем сообщения между Балтийским и Немецким морем.

С этой целью он начал прежде всего войну против Голландии и отправил своего помощника Маркса Мейера, полковника ландскнехтов, с эскадрой в Северное море, а сам с другой эскадрой отправился в Зунд и потребовал, чтобы Дания и Швеция вступили в войну против Голландии – при этом он заключил тайное соглашение со своими единомышленниками из числа бюргеров Копенгагена и Мальме. Однако Густав I не только отказал в этом требовании, но и отобрал у Ганзы все дарованные ей раньше привилегии, на что Вулленвебер мог ответить только интригами. В Дании как раз в это время скончался Фридрих I, и выбор наследника затянулся; тогда Вулленвебер, в союзе с двумя названными выше бургомистрами, предложил датскую корону герцогу Христиану Голштинскому, который, однако, отказался принять ее из их рук, и вступил в союз с Швецией, Данией и Голландией против Ганзы.

В 1543 г. Вулленвебер успешно начал войну. Чтобы навести датчан на ложный след, он напал на Голштинию и разорил ее, а затем с 21 кораблем направился в Копенгаген, обложил его, захватил множество датских и шведских кораблей и разграбил голландские суда. Вследствие заговоров, Мальме и гавани Зеландии перешли на его сторону; Копенгаген также сдался, при чем и датский флот перешел на его сторону; маленькие датские острова, а также Скония присоединились к нему, а крестьяне повсеместно взбунтовались против дворян.

В это время дворянство в Ютландии выбрало Христиана Голштинского датским королем под именем Христиана III, а предводитель голштинского дворянства, граф Ранцау, немедленно отправился к Любеку, обложил его, уничтожил большую плавучую батарею «Айзернер Хайнрих», которая перед тем успешно отразила атаки датчан с моря, и поставил город в такое тяжелое положение, что Вулленвебер должен был поспешно воротиться к Любеку. Освободить город от осады ему не удалось, и лишь посредством денежного выкупа он добился перемирия с Голштинией.

Вслед затем Христиан III и Густав I соединили свои войска, разбили в начале 1535 г. Маркса Мейера близ Гельсингборга и взяли его в плен. В мае 1535 г. они соединили вместе также и свои корабли, к которым присоединились еще и прусские, под командой герцогского прусского адмирала Иоганна Пейне или Преена, и тогда соединенный флот, под командой Педера Скрама, после нерешительного сражения, данного ганзейскому флоту 9-го июня, разбил его 14 июня у Ассенса, в Малом Бельте. Через два дня союзный флот почти без боя захватил на рейде Свендборга 9 ганзейских кораблей и затем появился у Копенгагена, который в то же время был осажден Христианом III с суши.

Вулленвебер, убедившись через два года, что все его обширные планы находятся накануне полного крушения, созвал общее собрание Ганзы и предложил ему вопрос: допустить ли Ганза, чтобы в Дании царствовал король без ее согласия?

Тем временем прежние бургомистры Любека добились решения имперского камерного суда, которые угрожало любекскому демократическому правлению изгнанием из империи; этого было достаточно, чтобы настолько испугать любекцев, что они постановили низложить Вулленвебера и восстановить прежнее городское правление. Это доказывает, насколько непрочно было то основание, на котором Вулленвебер создал свое краткое господство. Он отправился к Везеру, чтобы набрать для себя ландскнехтов, но был захвачен в плен епископом Бременским и впоследствии казнен.

План Вулленвебера не был сообразован с новыми обстоятельствами, при чем не было им принято в расчет и действительное соотношение сил. Он не подготовил ни союзов, ни армии, ни флота и надеялся достичь крупных успехов при помощи одних только сговоров с бургомистрами в неприятельских странах и посредством народных восстаний против существовавшего порядка вещей; ни он сам, ни его помощник Маркс Мейер не обладали никакими выдающимися талантами, и грандиозное, но фантастическое предприятие его было лишено всех тех данных, которые могли бы обеспечить успех; поэтому оно и провалилось, к великому ущербу Любека, при чем и сам Вулленвебер погиб, и нельзя сказать, чтобы гибель эта была им не заслужена.

Значение Любека настолько упало, что после того, как Густав I без церемоний уничтожил все привилегии Ганзы, Христиан III, король датский, со своей стороны также перестал обращать на эти привилегии какое-либо внимание. В 1560 г. Германия утратила прибалтийские провинции, колонизация которых была начата ею ровно 400 лет тому назад, при чем ни император, ни страна не пошевелили пальцем по этому поводу. Русский царь покорил Нарву и Дерпт (1558 г.) и запретил Ганзе судоходство в Лифляндии; Эстляндия была завоевана Эриком XIV, королем шведским, который вовсе не признавал Ганзы, а Курляндия подпала под власти Польши.