Третий год войны, 1690
В течение зимы Франция прилагала большие усилия к тому, чтобы к весне привести свой флот в полную боевую готовность. План Людовика XIV на сей раз следует признать правильным: он решил как можно раньше напасть сперва на английский флот, затем на голландский и, уничтожив оба, высадиться в Англии. Но он упустил из вида, что несмотря на превосходство его флота над обоими союзниками, было необходимо сперва отрезать небольшими эскадрами Ирландию от остальной Англии и этим путем способствовать успеху сухопутной войны. В Рошфоре строились 15 галер; туда же стягивались войска. Но главные силы флота (70 линейных кораблей) закончили вооружение лишь в конце июня, так как в арсеналах ощущался недостаток в очень многом. Лишь одна операция была выполнена еще в марте: высадка в Ирландию подкреплений в количестве 7000 человек. Со стороны союзников не было оказано ни малейшего сопротивления.
В мае и июне Вильгельм III собрал небольшую армию, которая 21 июня была посажена в Честере на 290 транспортов; последних сопровождали 6 военных судов под командой адмирала Шовеля. Высадка была произведена беспрепятственно 24 числа в Кэррикфергюсе, в северо-западной части Ирландии у Белфаста. Для сторожевой службы около Ирландии французы направили в канал Св. Георгия две дюжины фрегатов и несколько линейных кораблей; но меньше половины этого числа пошло на север; до Ирландского моря не дошел никто: до такой степени небрежны, более того, преступны, были действия французских флотоводцев, совершенно не обладавших стратегическим кругозором!
1 июля Герберт с эскадрой приблизительно в пятьдесят линейных кораблей (в том числе 18 голландских) стоял около Уайта. Как в Англии, так и в Голландии весьма небрежно относились к вооружению остальных судов. Значительная эскадра союзников, состоявшая из 25 (в том числе 9 голландских) линейных кораблей оперировала в течение зимы у испанских берегов; из ее состава 15 линейных кораблей, под командой адмирала Киллигрю и вице-адмирала Альмонда, сосредоточилась к середине апреля у Кадиса. Оттуда предполагалось пройти в Тулон, чтобы перевести предназначенные для севера подкрепления. Однако произошла задержка, и уже 19 мая союзники получили известие о приближении эскадры Шато-Рено (14 судов, в том числе 6 линейных кораблей).
Союзники последовали не торопясь за неприятелем но оказались не в состоянии догнать французов, которые беспрепятственно добрались до Бреста. Лишь 25 июля, месяцем позже, Киллигрю и Альмонд привели в Плимут большой конвой почти в 200 парусных судов.
Правильный, с точки зрения морской стратегии, план внезапного нападения на обоих союзников порознь, как мы видели, не мог быть реализован в виду слишком запоздалого приведения французского флота в боевую готовность. Тем не менее, оставался в силе приказ как можно скорее уничтожить противника, отрезать Вильгельма III от Англии и высадиться в самой Англии. В виду значительного превосходства французских морских сил над союзниками планы французского короля, казалось, могли иметь полный успех.
Турвиль покинул Брест 23 июня, но благодаря сильному осту продвигался лишь медленно вперед; его галеры должны были укрываться под берегом. Только 3 июля разведчики ему донесли о появлении союзников около Уайта. Герберт не имел ни малейшего понятия о приближении противника, так как не выслал своевременно разведчиков; только накануне ему было сообщено о выходе Турвиля в море. Завидев неприятельских разведчиков, он снялся с якоря, но мертвый штиль заставил его вновь стать на якорь; в последующие дни к нему подошли подкрепления, а 5 июля до полудня он получил донесение о приближении противника. Снявшись с якоря, он выстроил боевую линию и при слабом зюйде лег в бейдевинд правым галсом; вскоре показался флот неприятеля.
На состоявшемся военном совете союзниками было принято решение боя не принимать в виду превосходящих сил противника, а отойти на восток. Турвиль последовал за ними. Союзники хотели до соединения с обеими ушедшими ранее эскадрами держаться выжидательного образа действия. Базой было выбрано устье Темзы; отсюда было решено в удобный момент выступить, задержать неприятельский флот и воспрепятствовать дальнейшим его действиям. Об этом решении немедленно сообщили в Лондон и одновременно настойчиво просили подкреплений.
Слабый ветер и более умелое использование англичанами приливов и отливов в восточной части Ла-Манша дали им возможность избежать сближения с французами, несмотря на необходимость часто становиться на якорь. 9 июля Герберт получил категорическое приказание королевы принудить неприятеля к бою; планам Герберта не сочувствовали, в виду невысокого мнения о боевой готовности французского флота. Оперировавшие отдельно отряды тем временем также получили приказание соединиться. В плане операции, присланном из Лондона, Герберту предписывалось никоим образом не упускать из виду неприятельской эскадры, дабы прикрыть приближение обеих малых эскадр. В ответе своем он попытался оправдаться, указывая на большие силы противника. Именно тогда впервые им было употреблено выражение «fleet in being», т. е. флот, одним своим присутствием способный воспрепятствовать намерениям неприятеля. Еще раз Герберт подчеркивал, что поражение союзников повредило бы всему делу, но что он приложит все усилия, чтобы исполнить приказание в точности. Категорическое приказание было отдано королевой Марией и ее министрами под влиянием внутриполитического положения Англии и военного положения в Ирландии.
Французский флот к 10 июля располагал следующими находившимися в боевой готовности судами: 70 линейных кораблей (50-110 пушечных) и 18 брандеров, всего с 4600 орудиями и 28 000 чел. команды. Число фрегатов невозможно с точностью установить – по-видимому, их было около 8. Командующий флотом, вице-адмирал граф Турвиль, руководил центром; под непосредственным его начальством находился генерал-лейтенант д'Амфревиль; авангардом командовал генерал-лейтенант Шато-Рено, арьергардом – вице-адмирал д'Эстре, совместно с генерал-лейтенантом де Габарэ, уже известным нам по Средиземному морю.
Союзный флот насчитывал лишь 57 линейных кораблей (с вооружением несколько более слабым) и 11 брандеров: всего 3850 орудий и 23 000 чел. команды). Центр находился под командой адмирала Герберта, сэра Джона Эшби и контр-адмирала Рука; арьергард, состоящий из голландских судов, вел лейтенант-адмирал Корнелий Эвертсен; младшим флагманом у него был вице-адмирал ван Калленбург, также известный нам по Средиземному морю. Таким образом, число союзных судов уступало французам на дюжину линейных кораблей и полдюжины брандеров. Умышленно даются округленные цифры, т. к. источники всех трех наций в данном вопросе значительно расходятся.
Положение Герберта следует признать весьма тяжелым. У острова Уайт, несмотря на близость своих портов, достаточно удобных для базирования на случай поражения, он не мог принять бой в виду значительного превосходства сил противника; в дальнейшем он должен был воспользоваться как базой отдаленным устьем Темзы. Теперь он был поставлен в необходимость принять решительный бой между этими двумя пунктами, вдали от своих операционных баз: Доунс находился на ветре, почти в 60 милях.
Герберт не обладал достаточным мужеством взять на себя ответственность. Он не вернулся в Дувр, чтобы там собрать все свои силы и ударить на врага; в случае невозможности победить он хотя бы мог нанести противнику тяжелый урон и лишить его боеспособности, сохраняя для себя в то же время возможность быстрого исправления судов на верфях Темзы – как было сделано Монком в 1666 году. Герберт исполнил полученные им приказания буквально, а не по смыслу: он вступил в бой с тяжелым сердцем, без необходимой энергии.
Морское сражение в 12 милях южнее Бичихэда 10 июля 1690 года является первым, о котором имеются точные и согласованные данные со стороны всех участников. В этом крупном сражении можно выделить три главных момента.
С утра, при свежем норд-осте, Герберт лег в бейдевинд правым галсом курсом норд-норд-вест и направился на поджидавших его под ветром со взятыми на гитовы парусами французов. Особых приказаний для боя отдано не было. Турвиль, лавировавший в трех колоннах, быстро образовал боевую линию на курсе норд-норд-вест; обе наветренные колонны спустились и легли впереди подветренной колонны, взявшей паруса на гитовы. После этого весь флот убавил парусов и в течение трех часов поджидал противника. Эвертсен повел свою эскадру из 22 кораблей на авангард французов и, подойдя на близкую дистанцию, открыл жестокий огонь; линия французов из-за их превосходства в числе судов несколько длиннее голландской.
Герберт, однако, не последовал за ним, из-за чего образовался промежуток между центром и авангардом; он затем привел к ветру вне расстояния орудийного выстрела, в то время как арьергард сблизился на пол расстояния пушечного выстрела и вступил в бой. Как обычно, авангард сблизился раньше с неприятелем, чем центр и арьергард.
Увидев, что эскадра Герберта не желает вступать в бой, Турвиль отдает авангарду приказание держать полнее к ветру, так что последний выходит впереди голландского головного корабля, а затем начинает обходить его с наветренной стороны; сам же адмирал следует за авангардом во главе первой и второй дивизии центра. Выйдя примерно на шестьдесят кабельтовых вперед, головной корабль поворачивает и подходит с наветренной стороны к голландскому авангарду, взяв его таким образом, в два огня. К этому времени на «Солей Ройял» (110-ти пушечном) подходит и сам Турвиль и немедленно вступает в бой. Голландцы, несмотря на исключительную храбрость и отчаянное сопротивление, подвергаются жесточайшему обстрелу со стороны значительно превосходящего их неприятеля – в то время как Герберт со своей эскадрой, держась на ветре, почти не принимает участия в сражении. Французы берут на абордаж один дрейфующий на их суда голландский корабль, совершенно лишившийся такелажа: невыгоды наветренного положения!
Эта же участь угрожает и другим поврежденным судам, а возможность бегства абсолютно исключается из-за полного штиля; гибель эскадры представляется неминуемой. Но в критический момент Эвертсен прибегает к приему, заимствованному у дюнкеркских каперов: по данному сигналу, находясь под всеми парусами, он отдает якорь. В пылу боя и за густым дымом французы не замечают этого маневра; сильный отлив относит их суда к югу, и вскоре они оказываются на расстоянии вне пушечного выстрела, где также становятся на якорь. Англичане следуют примеру голландцев; этим и кончается сражение.
Голландская эскадра жестоко пострадала. Из 22 судов только 3 оказываются в состоянии продолжать бой; все корабли тяжело повреждены, частью лишены мачт; большинство расстреляло все боеприпасы; если бы французы при благоприятном ветре или приливе подошли снова – голландцам грозила бы полная гибель. Они просят у Герберта прикрытия их судов для буксировки; но он довольствуется посылкой нескольких фрегатов, которые подходят, но также не выдерживают неприятельского огня.
В семь часов вечера Эвертсен в штиль снимается с якоря, начинает буксироваться шлюпками и принимает все возможные меры, чтобы продвинуться в восточном направлении; французы начинают преследование позднее, с началом прилива, но все же приближаются. Голландцам приходится на следующее утро уничтожить два линейных корабля без мачт, наиболее затруднявших движение. Преследование продолжается в течение пяти дней.
На следующий день задул сильный восточный ветер, крайне затруднявший лавировку. Турвиль, вместо того, чтобы начать общую погоню, держит линейные корабли соединенно, а для преследования высылает лишь отряд из фрегатов, которым удается сильно повредить еще два линейных трехдечных корабля. Эвертсен лично отправляется к Герберту, чтобы просить помощи, но тщетно. Благодаря тому, что ветер стихает и заходит, удается спасти оба корабля; но еще один тонет ночью на якоре, а на следующий день четыре голландских двухдечных корабля вынуждены выброситься на берег около Рея. Из них три сжигаются, равно как и один брандер; четвертый же (на нем 40-50 человек убитых и 90 раненых и потеряны две мачты) все же был спасен отважным командиром: он затопляет его, а на берегу устанавливает батарею из судовых орудий, которыми отражает атаки французов. Позднее ему удается провести свой корабль на родину.
Пожертвовав теми из своих кораблей, которые оказались наиболее поврежденными, голландцы могли продвигаться быстрее, несмотря на непрекращающийся восточный ветер, и беспрепятственно достигли Доунса; 18 июля, вместе с англичанами, они вошли в Темзу, где Герберт, опасаясь преследования, велел немедленно снять все ограждающие буи и знаки.
Однако Турвиль не был расположен к таким энергичным действиям; считая дело законченным, он уже 15 июля отказался от преследования и взял курс на запад к Торбею, где соединился с галерами и произвел небольшую высадку, попутно уничтожив несколько каботажных судов. Это все, чем обернулась победа, отдавшая в руки французского флота неограниченное господство над Ла-Маншем и английскими водами, которого, хотя бы на несколько часов, Наполеон I считал достаточным для завоевания Англии! По английским данным союзники потеряли 8 судов, по французским – 16; вероятно, истинная цифра потерь не превышала 12.
При рассмотрении сражения у Стромболи и Агосты особо указывалось на угрозу потерь, которым подвергается в начале сражения нападающий с наветренной стороны на спокойно ожидающую его под ветром боевую линию. То же относится и к сражению при Бичихэде; приблизившиеся к неприятелю авангард и арьергард союзников, в самом начале боя понесли чувствительные потери, – в особенности голландский авангард, головной корабль которого оказался позади авангардного корабля французов.
Надо думать, что Гербертом руководило желание, оставаясь на ветре, предотвратить возможность охвата авангарда и арьергарда. Образовавшийся между центром союзников и их авангардом интервал позволил Турвилю, шедшему с центром несколько под ветром, спокойно выждать удобного момента для нападения. Убедившись, что Герберт не намеревается вступить в бой, он мог передние дивизии центра послать в помощь авангарду. Начальник авангарда, в свою очередь, прибегал к подобному маневру, приказав головной дивизии повернуть на наветренную сторону голландцев и взять их авангард в два огня, благодаря чему голландцы понесли столь тяжелый урон.
Здесь следует указать на ошибку Герберта, заключавшуюся в том, что он не пошел на выручку своего авангарда, имея на это полную возможность благодаря своему наветренному положению; по-видимому, он не сделал этого из опасения подвергнуть свой арьергард опасности быть окруженным. Опасаясь этого, Герберт поступил бы правильнее, растянув свою линию, чтобы парализовать возможность охвата его судов.
Впрочем, можно предположить, что у Герберта была и другая причина – нежелание рисковать всем своим флотом и стремление сохранить хотя бы свой центр.
После сражения у Бичихэда, Герберт был отставлен от командования и предан военному суду, который его оправдал, но командование ему больше не поручалось. Исключительно благодаря примененной Эвертсеном военной хитрости удалось избежать полного уничтожения голландской эскадры; неприятель захватил лишь только один голландский корабль, который впоследствии затонул.
Турвиль при преследовании сделал серьезную ошибку, настаивая во время преследования на сохранении строя, благодаря чему приходилось иметь ход, сообразуясь с самыми медленными судами. Правильнее было бы начать беспощадное преследование хотя бы группами из судов с одинаковыми мореходными качествами. Очевидно, Нельсон применил бы совершенно другие приемы. Турвиль решил отказаться от преследования уже 15 июля. 20 июля союзники стали на якорь в Ширнесе, а Турвиль вернулся в Гавр, чтобы исправить повреждения и пополнить запас снарядов; о стратегическом использовании этой крупной победы не было и речи.
Турвиль знал наверняка, что союзникам не удастся исправить повреждения раньше сентября, тем не менее он не предпринимал никаких наступательных действий, несмотря на то, что постоянно понуждаемый к выходу в море, еще в конце июля покинул Гавр, взяв с собою галеры. Он разорил несколько незначительных прибрежных местечек, но в остальном совершенно не использовал своего господства на море и уже к концу августа вернулся в Брест.
Хотя союзники в конце сентября были снова в боевой готовности – с возвращении эскадры из Средиземного моря они имели около 50 линейных кораблей – англо-голландский флот не был в состоянии воспрепятствовать осенью возвращению французских войск из Ирландии. 3 сентября союзникам удалось взять Корк, а вскоре после этого и Кинсаль, при чем было взято в плен 5000 приверженцев Якова II при 300 офицерах. В восточных водах союзники успешно препятствовали активной деятельности дюнкеркских каперов. Зимовка для судов всех трех держав началась рано.
Растратив свои боевые силы при многократных осадах, Яков II рискнул дать Вильгельму III для защиты Дублина сражение, но был разбить 11 июля на реке Бойн и вынужден бежать во Францию. Однако Людовик XIV не внял его просьбам послать армию в Англию после победы при Бичихэде. Так закончилась борьба в Ирландии; все войска ее защищавшие, были вынуждены в течение года сдаться, несмотря на подкрепления, посылаемые французами. Власть Вильгельма III в Англии укрепилась.
