Общественно-культурная среда

К исходу 60-х годов общественно-культурная среда, в которой жил и вершил государственные дела царь Алексей, определилась окончательно. В свое время В. О, Ключевский дал выразительную, почти зримую характеристику Алексея Михайловича: «…одной ногой он еще крепко упирался в родную православную старину, а другую уже занес было за ее черту, да так и остался в этом нерешительном переходном положении». Действительно, трудно было найти человека, более приверженного православию, чем второй представитель династии Романовых. Что же касается иной части этой формулы, то она, полагаем, не вполне точна. Царь уже сделал свой выбор. Об этом наглядно свидетельствуют многочисленные факты из разных областей жизни самого монарха, да и наиболее приближенных к нему лиц, среди которых особенно выделялись А.Л. Ордин-Нащокин и А.С. Матвеев (кстати, оба — завзятые «западники» по своим склонностям). Читатель уже имел возможность убедиться в том, что предметы культуры и быта иноземного происхождения окружали Алексея Михайловича начиная с детских лет. Приглашение иностранных специалистов стало нормальным явлением в России тех времен. Помимо военных царь зазывал в Россию через своих уполномоченных людей, сведущих в разных областях знания. Так, в 1658 году полковник Франц Траферт, отправляясь в Голландию с поручением Алексея Михайловича, обещал добыть на царскую службу «инженеров таких, что во всей Еуропии других таких не будет». Не раз подобные миссии выполнял фон Стаден. К 1669 году приурочена его поездка за море для найма рудознатцев и мастеровых. И. Гебдон, кроме закупок оружия, призывал на русскую службу мастеров. Алексей Михайлович оказывал знаки внимания представителям интеллигентных профессий. В марте 1668 года он на Каменном крыльце дворца жаловал к руке «дохтура и аптекарей и всяких Оптекарские полаты мастровых людей». Тогда же этой чести удостоились мастеровые люди Золотой, Серебряной и Оружейной палат. «Дохтур» и аптекари были на торжественном обеде по случаю «объявления» царевича Алексея, а также «иноземцы торговые». Устраивал царь и приемы для «выезжих иноземцев». Некоторое время в России служили «сербяня» князья Богдан и Степан Милорадовы. Их командировали для поисков серебряной руды на север. Менее чем за два года до своей кончины Алексей Михайлович среди множества получивших жалованную государем рыбу не обошел докторов, аптекарей, алхимиста, а также учителей сына Федора. С интересом отнеслись в Москве к заезжему прожектеру Я. де Грону с его предложениями о пополнении царской казны.

Алексей Михайлович доверял иностранцам весьма ответственные дипломатические поручения. К примеру, Павел Менезиус представлял Россию в Вене и Риме, Петр Марселис посетил в качестве посланника Данию и Венецию, Н. Спафарий — Китай.

Однако взоры царя были устремлены не только в сторону Запада. Воеводы Астрахани и Терского городка получали неоднократно указы о приискании из числа индийцев и других жителей Востока мастеров различных специальностей по выработке хлопчатобумажных тканей, разведению шелковицы и «бумажного семени» (хлопчатника), шелкоткачества и так далее. О масштабах предпринимаемых мер говорит хотя бы такой факт: один только обоз с редким грузом — тутовыми деревьями — состоял из двухсот подвод. Незадолго до своей смерти Алексей Михайлович направил в Индию посланником астраханца М.Ю. Касимова. В наказе говорилось не только об установлении прямых дипломатических и торговых отношений, но и о призыве на русскую службу «самых художных мастеров каменных мостов и иных изрядных дел».

Помимо многолюдной Немецкой слободы в Москве существовали компактные поселения украинцев и белорусов, греков, грузин, армян, татар. В альбоме рисунков посольства Мейерберга запечатлены различные этнические типы встреченных в столице России людей.

Таким образом, Тишайший, оставаясь преданным православной старине, отнюдь не исключал применения в своей стране опыта других народов. Россия не представляется нам «закрытым обществом». Все полезное могло найти место на русской почве. Это — прямое предвестие эпохи Петра Великого. Полки «нового строя», попытка заведения флота, расширения международных связей, порыв к Балтике, укрепление высшей власти до уровня абсолютной, новые люди у кормила правления, новые веяния в культурно-бытовой области — все это присуще временам царя Алексея. Между отцом и сыном не было пропасти, которую нужно было бы преодолевать одним прыжком. Преобразователь России начал движение с подготовленного плацдарма — движение более решительное и ускоренное. Но без накопленного потенциала предыдущей поры такое движение неминуемо потерпело бы неудачу.