Cражении при Гренгаме

Шведский король питал призрачные надежды на успех английского плана «северного умиротворения", а его дипломаты в переговорах с русскими контрагентами тянули время. Участники Четверного и Венского союзов рассчитывали, что Петр отступит перед таким мощным фронтом. Фридрих Вильгельм, прусский король, советует царю не рисковать, пойти на уступки на Аландах. Но не таков был Петр, чтобы отступать там, где чувствовал себя сильным и правым. Вместо этого он решает перейти в наступление:

«Никакого другого пути, — отвечает он прусскому монарху — кроме твердости, не вижу, через который бы мы резонабельный мир с Швецией получить могли".

Вместо дипломатов должны были заговорить пушки, поскольку шведы ничего не поймут, «ежели, — по словам царя, — оружие при поре употреблено и присовокуплено не будет». Ссылка Фридриха Вильгельма на печальный пример Испании, которая терпит поражение в борьбе со странами Четверного союза, его не убеждает — сила России гораздо более внушительна в сравнении с испанской, выступление Франции и Австрии против России маловероятно; английского флота русский флот не боится; у всех этих стран есть свои проблемы, которые их волнуют.

Уверенность Петра в своем флоте нашла блестящее подтверждение в морском сражении при Гренгаме. Тогда русские отряды высадились севернее и южнее Стокгольма, разорили восемь городов, в том числе Норчепинг — второй по величине после столицы, двадцать один завод, тысячу триста шестьдесят три деревни и многое другое. Выполняя строгий приказ Петра, солдаты не трогали местных жителей, не разоряли церкви. Апраксин, генерал-адмирал, руководивший десантом, действия которого показали беззащитность Швеции, говорил, что не составит большого труда взять и Стокгольм. Шведы, по существу, расплачивались за те безобразия, которые творили солдаты Карла XII на русской территории; только русские солдаты не поступали так жестоко с населением, как шведы.

Ни упрямство шведских политиков, ни нажим доброжелателей в лице ряда ведущих европейских государств не заставили Петра умалить насущные интересы России на Балтике. В конце концов те же английские и прочие политики, раньше провоцировавшие Швецию, рекомендуют ей самой договариваться с Петром.

Правда, не обошлось без осложнений. Английский флот Норриса, на который надеялись шведские власти, без всякого толка крейсировал в Балтийском море, а к Стокгольму подошел тогда, когда русские корабли с десантом уже покинули прибрежные воды. Правда, дипломаты Георга I действуют по всей Европе против интересов России. Всех ее союзников англо-ганноверская дипломатия склонила на свою сторону — Швеция заключает договоры с Англией, Ганновером, Пруссией, Данией; Август II хотя и не заключил соглашения, но вел переговоры со Швецией против России (союз не получился, поскольку Речь Посполитая не хотела и не могла воевать с Россией).