Успехи на востоке

О начала века, подвергаясь набегам со стороны Персии, страдая также от внутренних междоусобий, парализовавших ее силы, разделенная на целый ряд княжеств, готовых вызвать одно против другого внешнее вмешательство, Грузия казалась Москве соблазнительной добычею. Уже в царствование Михаила передался России кахетинский царь Теймураз, а в 1647 году он задумал отдаться со всею своею страною. Взамен он просил вспомогательного войска против персиян, большую сумму денег и руку царевны для своего внука. Великий царь был тогда очень занят внутренними делами своей империи: он заставил его ждать до 1650 г. и разбил его мечты, пожаловав ему лишь несколько соболей и прося для начала послать своего внука в Москву.

– Чтобы женить его на царевне?

– Я ничего не знаю об этом, – отвечал ему представитель Алексея, Никифор Толочанов.

В свою очередь и Теймураз не спешил, но в 1653 году, когда его зять, имеретинский царь Александр, сделал вид, будто хочет опередить его в этом отношении, Теймураз решился и, четыре года спустя, изгнанный персиянами из своего царства, последовал за своим внуком, все еще ожидавшим желанной супруги.

Алексей устроил несчастному царю пышный прием и, когда тот склонился поцеловать его руку, не допустил его до этого.

– Так как ты такой же христианин, как я, ты должен целовать меня в уста, – сказал он.

– Я только ваш смиренный раб!

– Ты мне подчинился по воле Бога, но так как ты государь и христианин, то я обязан обращаться с тобой, как с братом.

И Теймураз повиновался этому «с большим страхом», по выражению сообщающего о свидании официального документа.

Как самый характер Алексея, так и весь дух политики, призванной стяжать однажды в этой сфере отношений самый блестящий успех, просвечивают в этой сцене.

Иван Хилков, которому было дано поручение сговориться с венценосным изгнанником, выслушал трогательный рассказ о его несчастиях. Взяв в плен мать Теймураза, шах Аббас хотел ее принудить перейти в мусульманство, и после отказа замучил ужасными пытками, приказав отрубить у нее обе груди. Тело несчастной было принесено сыну одним французским торговцем. Плененные шахом, оба сына Теймураза были обращены в евнухов. Отец просил 30 000 человек, чтобы отомстить за такое жестокое поругание и снова завладеть своим наследием. Хилков вместо всего великодушно предложил ему 6 000 рублей. Грузин был поражен.

– Что же я буду делать с этими деньгами? Я лучше употреблю их тут на обедни!

Хилков стоял на своем и уверял, что царь напишет шаху, чтобы тот перестал беспокоить своего соседа. Теймураз печально покачал головою.

– Царь уже писал!

Он отправился, однако, чтобы предпринять безнадежную борьбу, и был в свою очередь взят в плен Аббасом.

Весьма желательное для Москвы вмешательство в дела Закавказья затруднялось дружественными отношениями, поддерживаемыми с Персией, которые она желала сохранить. Из этой страны Москва получала различные продукты, особенно селитру, потребляемую в Москве все в большем количестве. Конкуренция между английской и армянской компаниями, оспаривавшими персидские рынки, также давала казне царя значительные доходы. Таким образом разрешение грузинской проблемы было отложено на далекое будущее.

Дальше на север, в обширных степях, населенных калмыками и башкирами, успехи московского влияния и колонизации встречали гораздо менее препятствий. В начале условия соглашения, и с той и с другой стороны, давали место некоторым спорам. «Покровительства!» – требовали начальники диких племен, понимая под этим, чтобы «белый царь» взял под свою защиту обычаи кочевой жизни и грабежи, от которых они не хотели отказаться. «Подчинения!» – отвечали им на их просьбу посланцы государя. Их встречали плохо, и с трудом им удавалось спасать свою жизнь. Отправляясь вдоль Яика (Урала) и его притоков, расходясь в уездах Уфимской области, доходя до Казани и Самары, эти просители представляли опасность для крайних областей империи, уже приобщенных культуре.

В 1657 году, однако, четыре калмыцких тайши предложили свои услуги против крымских татар и их союзников, башкир. С ними заключили договор после целого ряда затруднений, вызванных вопросом о жалованьи, и таким образом Москва, поставив их в качестве сторожей по берегу Черного моря против турецко-татарских племен и номадов монгольской расы, добилась временного спокойствия на своих границах.

Ее новые завоевания в Сибири также находились в опасности. Отступая перед монголами и киргиз-кайсаками, давившими их с двух сторон, калмыки и башкиры искали убежища на верхнем течении Иртыша, Ишима и Тобола, где стала твердою ногою в это время Москва. Покоренное, но переносившее очень нетерпимо иго своих новых господ, местное население принимало этих иммигрантов в качестве освободителей и с 1634 по 1664 год, среди постоянных восстаний, была осаждена Тюмень, Тобольску угрожала осада, в Пустозерске и Мангазее гарнизоны и сборщики ясака (податей) пали жертвами массовых избиений. Гарнизоны были слабы, а в руках осаждающих уже появилось огнестрельное оружие, купленное в Томске.

Между тем к концу этого периода башкиры и калмыки продолжали истреблять друг друга, и Москва, искусно пользуясь этими внутренними раздорами, достигла определенного прогресса в распространении цивилизации. Но в то же время покорители Сибири не переставали расширять захваченные ими границы.