Свидание Губернатора с начальником Чукчей

Чукчи одни из всех населяющих северовосточный край Сибири народов, которые хотя и признают над собою верховную власть России, но поныне еще не вовсе покоряются. Они просили Губернатора посетить их, для принесения ему жалоб своих лично. Он обещался исполнить их прозьбу зимою; для чего и собрались благовременно многие из их старшин в Каменном, местечке, лежащем в 400 х верстах от Ижигинска, чрез которое Губернатору проезжать надлежало и где бывает мена или торговля между Чукчами, Коряками и Россиянами. Он нам расказывал со всяким чистосердечием, и не имея нималейшего намерения себя выхвалить, о свидании своем с старшинами сего воинственного народа.

Чегро-Тума верховная Глава всего Чукцкого народа с двадцатью подчиненными ему старшинами и со знатным числом Чукчей ожидал и встретил Губернатора в Каменном. Он переговаривал с ним лично. В краткой речи, говоренной им с великою благопристойностию и важностию, представил он Губернатору о всех претерпенных Чукчами угнетениях, которые принудили их прибегнуть к жалобе. Он просил весьма убедительно Губернатора не отказать им в своем покровительстве, которое может питать их единственною надеждою к продолжению дружеского сношения между Россиянами и Чукчами, присовокупив к тому; "что все, что побудило нас собраться в Каменном, состоит единственно в том, чтоб испросить у Тебя быть нашим защитником.

Мы слышали, говорил он, о твоей строгости, но слышали и о любви твоей в справедливости. Твоя добрая слава привлекла нас пред лице твое. Два года ожидали мы тебя с нетерпением. Наконец ты пред нами. Мы видим только тебя и предчувствуем, что не откажешь нам в справедливости." Чукчи жаловались более всего на некоторых промышленников Американской Компании, которые всеми образами раздражали их, а больше обманами в мене товаров, и на некоторых чиновников Ижигинской округи.

"Нам не трудно было, продолжал старец Тума, отмстить обиду свою убиением оскорбивших нас Россиян; но мы не хотим расторгнуть дружеской связи с Россиею, и желали лучше терпеть, и ожидать твоего правосудия, о коем столь много нам расказывали." Губернатор, по точном исследовании, дела, нашел жалобы Чукчей основательными и сделал им совершенное удовлетворение. Тогда пришел Чегро-Тума с подчиненными ему старшинами опять к Губернатору, и по изъявлении глубочайшей благодарности, просил его принять несколько дорогих мехов в подарок.

Губернатор выслушал их с великим удовольствием, но подарков не принял, кроме бездельицы, которую он наконец взял, чтоб не огорчить достойного Туму. Он одарил напротив того сам Чукчей горячим вином, холстиною, сукном и другими вещами, которые частию привез для того с собою, а частию купил на месте. Такой поступок, свойственный Г. Кошелеву, удивил Чукчей несказанно.

"Каждый Россиянин, сказал достойный Тума, исполненный удивлением, наипаче же имеющий хотя малое начальство, думает быть в праве требовать от нас подарки, и при малейшем в том сопротивлении нас обижает, и не редко даже грабит; но ты верховный повелитель во всей обширной сей стране, не только не приемлешь из приносимого тебе с желанием от всего сердца благодарными Чукчами ни малейшего дара, но и одаряешь их еще драгоценнейшими вещами. Мы сего никогда не видывали, никогда даже и не слыхивали."

Потом вынул Тума из ножен кинжал с концем преломленным: "Смотри великий Генерал, продолжал он: вот сей самый кинжал обещался я покойному своему дяде, (коему следовал Тума преемником в верховной власти над Чукчами) не изощрять никогда против Россиян. Здесь торжественно повторяю мое обещание и говорю: что конец кинжала сего не будет во всю жизнь Тумы изощрен против твоих соотечественников. Объяви о сем своему ИМПЕРАТОРУ."

Губернатор, во время пребывания своего в Каменном пригласил однажды Чегро-Туму к своему обеду. Тума отговаривался сначала от сего приглашения, и отвечал, что сия честь для него слишком велика. Генерал, сказал он, есть человек знатный; как могу я обедать с ним вместе, а особливо будучи не Христианином? Его единоверцы соотечественники презирают того, кто не носит креста, как знака Христианина. Генерал отвечал на то, что рад будет сердечно обедать за одним столом с верховною Главою храброго народа Чукчей.

При прощании с Губернатором все Чукчи просили его, усердно посетить их еще будущею зимою; но когда он представил им невозможность исполнить их прозьбу, тогда начали они просить его, прислать к ним вместо себя своего брата, которой, говорили они, должен быть верно такой же, как и ты, доброй. Чукчи не обманывались в том ни мало. Сей любви достойный Офицер, бывший с нами в Японии, как уже прежде упомянуто, одарен всеми теми качествами, которые к брату его привлекли всеобщую любовь и почтение в сей обширной области им управляемой.[155]