Полтавский бой

Утром 27 июня, еще затемно, пехота шведов бросилась на редуты, а их кавалерию встретила контратакой кавалерия Меншикова. Несколько потеснив русских, шведы попали под страшный огонь артиллерии и отступили. Реншильд, командовавший армией из-за ранения Карла, направил свою кавалерию на левом фланге в обход русского правого фланга. Но ее отбросили Меншиков и Брюс; на поле боя превосходство русской артиллерии было подавляющим.

По приказу Петра Меншиков отвел свою кавалерию. Шведы, приняв маневр за отступление, бросились следом, но снова попали под огонь орудий и ружей. Спасались от него в лесу, но и здесь их ожидала смерть от русских полков.

Основные силы Петр все еще держал в лагере, около 8 часов утра он вывел их оттуда. Оттянул с передовой шесть драгунских полков Шереметева и поставил их в стороне вместе с казаками Скоропадского, велел ожидать указаний о вступлении в битву. Шереметев и Репнин убеждали царя не отводить их части:

— Надежнее иметь баталию с превосходным числом, нежели с равным.

— Больше побеждает разум и искусство, нежели множество.

Петр был, конечно, прав. Он построил армию в боевые порядки: пехоту в центре, между ее полками — артиллерию, по флангам — кавалерию. Шведы ударили в самый центр построения русских, где стоял Новгородский полк. Первый его батальон начал отступать, не выдержав мощный натиск врага. Петр во главе второго батальона пошел в атаку и отбросил шведов. В это время русская конница в ходе атаки оттеснила шведскую кавалерию.

Картечь и огонь русских орудий несли огромные потери шведам:

«Первый залп, по словам современника, учинен от царского величества так сильно, что в неприятельском войске от падших тел на землю и ружья из рук убиенных громкий звук учинился, который внушал, якобы огромные здания рушились».

Русские полки по сигналу царя начали общую атаку. Шведы побежали, их ряды охватила паника. Они не слушали призывы короля, которого подняли на руки, и он безуспешно кричал, убеждал свое разгромленное воинство.

Победа была полной. Петр, не знавший усталости все эти дни, тут же пишет в Москву, сообщает о «зело превеликой и нечаемой виктории". К нему в шатер привели пленных генералов и министров Швеции. Царь спросил:

— Неужели не увижу сегодня брата моего Карла?

Короля не нашли ни живого, ни мертвого. Шведская армия спасалась бегством на запад, к Днепру. Кавалерия Петра ее преследовала, но вскоре уставшие кони остановились. Вечером того же дня царь отправил в погоню полки гвардейцев и драгун. А до этого, в середине дня, он устроил в своих шатрах обед для победителей. Пригласили и пленных генералов, министров. Случай этот весьма показателен — Петр, как истинно русский человек, бывал беспощаден с врагом в ходе борьбы с ним, но к поверженному проявлял рыцарское великодушие, фельдмаршала Реншильда даже похвалил за храбрость. Все присутствующие услышали примечательную речь русского царя-полководца:

— Вчерашнего числа брат мой король Карл просил вас в шатры мои на обед, и вы по обещанию в шатры мои прибыли, а брат мой Карл ко мне с вами в шатер не пожаловал, в чем пароля (слова, обещания. — В.Б.) своего не сдержал. Я его весьма ожидал и сердечно желал, чтоб он в шатрах моих обедал. Но когда его величество не изволил пожаловать ко мне на обед, то прошу вас в шатрах моих отобедать.

На обеде Петр предложил свой знаменитый тост:

— За здоровье учителей, за шведов!

— Хорошо же Ваше величество, — тут же ответил Пипер, — отблагодарили своих учителей!

Разговаривая с пленными, Петр услышал от тех же Пипера и Реншильда, что они давно убеждали короля пойти на мир с Россией, и заявил:

— Мир мне паче всех побед, любезнейшие.

В ходе сражения шведы потеряли более восьми тысяч убитыми, три тысячи пленными, русские — тысячу триста сорок пять убитыми. В руки победителей попали все обозы, много трофеев. А через три дня, 30 июня, на Днепре у Переволочны Карл, Мазепа и небольшое число их спутников переправились на западный берег и бежали в сторону турецких владений. Оба они в конце июля примчались в Бендеры, где вскоре предатель Мазепа умер — то ли своей смертью, то ли отравился. Брошенная же королем армия — от нее осталось более шестнадцати тысяч солдат, голодных и деморализованных, во главе их Карл оставил Левенгаупта, — сдалась девятитысячному корпусу Меншикова. По этому случаю Петр приказывает своему фельдмаршалу:

— Изволь прислать к нам, не мешкав, пятьсот лошадей с телегами, на которых довезть до обозу неприятельское ружье и амуницию.