Последние годы

В последние годы правления Александра III среди приближенных к нему замаячила фигура начальника царской охраны генерала П.А. Черевина. Царь любил с ним рыбачить, охотиться, играть в карты, а также и выпить. Последним, впрочем, вопреки воспоминаниям Черевина, Александр Александрович не злоупотреблял. Среди приближенных Александра III трудно разглядеть настоящих друзей: были соратники, на которых он опирался, и приятели, с которыми любил коротать досуг. Среди соратников еще современники выделяли Д.А. Толстого, М.Н. Каткова и К.П. Победоносцева. Имя Победоносцева, по сути, стало метафорой: эпоха Александра III часто определяется и как эпоха Победоносцева. Его идеи наложили отпечаток на имперскую политику, люди, им выдвинутые, им рекомендованные, занимали ключевые посты на государственной службе.

Могущество Победоносцева, основанное на его близости к императору, сделало его неким центром притяжения всех жаждущих устроить свои дела, и тех, кто стремился повлиять на «ход идеи и ход вещей» в империи. Через него пытались продвинуть тот или иной вопрос в Государственном совете или Комитете министров – голос Победоносцева значил много. С его помощью решались проблемы продвижения по службе, повышения в чинах, получения титулов, награждения и назначения окладов.

Константин Петрович брался решать подобные дела не только по свой отзывчивости и доброте. Он хотел и себе и другим подтвердить свою способность воздействовать на события, на сильных мира сего, от которых уже себя не отделял! Но обретенное в первые годы царствования влияние на Александра III он использовал нерационально. Он обращается к нему не только по важным государственным вопросам, но и по мелким, частным, решать которые было вовсе не царское дело. Вот, например, он пишет (нечто вроде доноса) о вредоносности журнала «Русская мысль», сообщает о беспорядках в Московском Кремле, негодует по поводу неправильного распределения помещений в здании морского министерства. Можно себе представить, как утомляли царя подобные письма, как досаждали ему. Всеохватывавшая опека Победоносцева не просто тяготила – Александр III, не без помощи Марии Федоровны, все более понимал, что она вредит ему в глазах окружающих. К тому же рассуждения Константина Петровича о положении дел в империи все меньше нравились царю. Резко-критическое, постоянно мрачное их восприятие, относившееся уже не к прошлому царствованию, а к нынешнему, раздражало Александра III. Отношения его с Победоносцевым с середины 1880-х гг. становятся все холоднее, они редко общаются, переписка их явно оскудевает.

Но, отдалив от себя обер-прокурора Синода, царь не прервал сотрудничества с ним, которое просто стало не столь интенсивным, как в первые годы царствования. Победоносцеву доверил он преподавание наследнику. Утратив всемогущество, Константин Петрович не потерял своего влияния при дворе. Огромные его связи в высших сферах, колоссальная осведомленность о том, что там происходит, делали его фигуру весьма значительной. И сам император, укротив энергию своего советника, продолжал с ним считаться.

Победоносцев оставался одним из главных и надежных единомышленников Александра III, но настоящей близости между ними не было и в ту пору, когда царь шага не ног ступить без своего «тайного советника». Слишком разными людьми они были по мироощущению. Для главы Церкви земная жизнь не представляла самоценности, являясь некоей ступенью к переходу в иной мир. Кроме горя и печали, в ней не могло быть ничего постоянного. И только как воздаяние за земные страдания в царстве Божьем могли явиться и радость и утешение.