Гибель императора Александра II

Трудно сказать, как бы развивалась в дальнейшем эта царская брачная история, если бы не наступило 1 марта 1881 г. – день гибели от рук убийц императора Александра II. Эхо того взрыва, как говорил сам Николай II, навсегда запечатлелось в памяти. Последний монарх редко делился с кем-либо своими мыслями и чувствами, только с самыми доверенными из родни, членов двора и свиты. В число этих близких входила и фрейлина, баронесса Софья Карловна Буксгевден, сохранившая верность царской семье до конца и после отречения Николая II последовавшая за ней в Сибирь. Позже ей удалось выбраться из России и написать воспоминания, куда включен и фрагмент о событиях 1 марта 1881 г. в том виде, как его запомнила мемуаристка. Баронесса благоговейно относилась к памяти венценосной семьи, бережно сохраняла и описывала самые мелкие подробности ее быта и времяпрепровождения. Поэтому данный рассказ можно рассматривать как истинное повествование самого Николая И.

В середине дня 1 марта 1881 г. семья наследника завтракала в Аничковом дворце, когда вбежал слуга и сообщил, что с царем несчастье. Цесаревич тотчас бросился на улицу, крикнув Николаю и Георгию, чтобы они немедленно ехали в Зимний дворец. И они, в сопровождении генерала Г.Г. Даниловича, поехали. Все, что там представилось их взору Николай II изложил следующим образом: «Когда мы поднимались по лестнице, я видел, что у всех встречных были бледные лица. На коврах были большие пятна крови. Мой дед истекал кровью от страшных ран, полученных от взрыва, когда его несли по лестнице. В кабинете уже были мои родители. Около окна стояли мои дяди и тети. Никто не говорил. Мой дед лежал на узкой походной постели, на которой он всегда спал. Он был покрыт военной шинелью, служившей ему халатом. Его лицо было смертельно бледным. Оно было покрыто маленькими ранками. Его глаза были закрыты. Мой отец подвел меня к постели. „Папа, – сказал он, повышая голос. – Ваш „луч солнца“ здесь“. Я увидел дрожание ресниц, голубые глаза моего деда открылись, он старался улыбнуться. Он двинул пальцем, но он не мог ни поднять рук, ни сказать то, что он хотел, но он несомненно узнал меня. Протопресвитер Бажанов подошел и причастил его в последний раз. Мы все опустились на колени, и Император тихо скончался. Так Господу угодно было».

Вечером того мартовского дня отец Николая Александровича стал императором, а сам он – наследником престола. Его повседневная жизнь внешне мало изменилась. Правда, обязанностей прибавилось. И родители теперь стали заняты еще больше, и меньше приходилось проводить времени вместе. Общались лишь во время совместных поездок, которых в первые годы после воцарения Александра III было немного. Раньше часто ездили к дедушке и бабушке в Копенгаген, где собирались шумные компании родственников со всех концов Европы. Здесь не было занятий, почти отсутствовали различные представительские обязанности, да и придворный этикет был не таким строгим, как в России. Данию Николай II полюбил с детства и всегда приезжал туда с большой радостью.

Теперь ситуация изменилась. Поездок с родителями стало меньше, они сделались более короткими, и куда бы ни приезжали, везде встречали уже иное отношение. Его «дорогой Папа» теперь царь, а он сам – наследник русского престола. В 1881 г. выехали всей семьей лишь один раз: летом посетили Москву, Нижний Новгород, затем проехали на пароходе до Рыбинска, откуда вернулись в Петербург. На следующий год вообще никаких путешествий не было. Зато следующий, 1883 г. был полон событий и впечатлений. В мае того года в Москве происходили пышные коронационные торжества, и цесаревич был в центре событий. Хотя сама коронация Александра III происходила в Успенском соборе Кремля 15 мая, но приехали в первопрестольную за неделю до того и оставались здесь до конца месяца. И каждый день был полон торжественных церемоний, праздничных шествий, официальных приемов, красочных салютов, величественных парадов. В те дни пятнадцатилетний цесаревич посетил Троице-Сергееву лавру под Москвой и был на освящении грандиозного храма Христа Спасителя, построенного в память победы России над Наполеоном.

Николай, на удивление всем, ни разу не пожаловался на усталость. Он сознавал торжественность момента и уезжал из Москвы с радостным чувством. Именно тогда впервые, по-настоящему глубоко и искренне почувствовал свой непростой земной удел, ощутил тяжесть и ответственность царского предназначения. Но это все было еще слишком удалено от настоящего, и молодой человек оставался таким, каким был до того, сохранял все те черты поведения, наклонности и пристрастия, которые и раньше имел.