Граф С.Ю. Витте

На авансцене политического действия оказался С.Ю. Витте, только недавно вернувшийся триумфатором из Америки, где ему удалось подписать Портсмутский мирный договор с Японией. В атмосфере страхов и неопределенности многим стало казаться, что этот человек «может все». Ранее он не был сторонником выборных органов и неоднократно заявлял, что «представители и самодержавие несовместимы». С конца 1904 г. он популяризировал идею создания объединенного правительства, которое должно взять сильный и правильный курс. В самом начале 1905 г. в письме К.П. Победоносцеву С.Ю. Витте писал: «Нужно, чтобы публика знала и чувствовала, что есть правительство, которое знает, что оно хочет, и обладает волею и кулаком, чтобы заставить всех поступать согласно своему желанию. Оно должно вести публику, а не подчиняться толпе, и в особенности обезумевшей».

Осенью 1905 г. взгляды «его сиятельства» (враги присвоили ему кличку «графа Полу-Сахалинского») сильно изменились и заметно «порозовели». Он не оставил мысль об объединенном кабинете, но уже ратовал за создание выборного представительного органа с широкими законодательными, а не только совещательными правами. Им была составлена специальная записка, представленная царю 9 октября. Это была программа срочных преобразовании, основу которой составили предложения известного общественного деятеля, отставного генерала В.Д. Кузьмина-Караваева. Она предусматривала предоставление гражданских свобод, созыв народного представительства с законотворческими функциями, создание объединенного Совета министров, введение нормированного рабочего дня, государственного страхования и ряд других, более частных положений. Будучи по природе прагматиком, С.Ю. Витте понимал, что предлагаемые еще совсем недавно немыслимые уступки необходимы для спасения монархии и династии; что только таким путем можно ослабить сокрушительный натиск революции.

Он начинает доказывать императору, что полнота царской власти сохранится им при народном представительстве. Главное, по его мнению, надо было одержать тактическую и политическую победу над противником именно в настоящий момент, в данную критическую минуту, а потом все можно будет «урегулировать».

«Ход исторического прогресса неумолим», – заявлял граф, обращаясь к монарху. И далее продолжал: «Идея гражданской свободы восторжествует если не путем реформы, то путем революции… Русский бунт, бессмысленный и беспощадный, все повергнет в прах. Какою выйдет Россия из беспримерного испытания – ум отказывается себе представить; ужасы русского бунта могут превзойти все то, что было в истории… Попытки осуществить идеалы теоретического социализма – они будут неудачны, но они будут несомненно – разрушат семью, выражение религиозного культа, собственность, все основные права. Как в пятидесятые годы правительство объявило освобождение крестьян своим лозунгом, так и в настоящий, несоизмеримо более опасный момент государственная власть не имеет выбора: ей надлежит смело и открыто стать во главе освободительного движения… Государственная власть должна быть готова вступить на путь конституционный. Государственная власть должна искренно и явно стремиться к благу государства, а не к сохранению той или иной формы».