ГОСУДАРСТВЕННЫЙ МЕХАНИЗМ

Русские самодержцы. Вся полнота верховной государственной власти была сосредоточена в руках царя. Это не было оформлено юридически, но в XVI в. обоснование самодержавия было дано в «Сказании о князьях владимирских». Народ идею самовластия царя принял.

Новые отношения между властью и обществом юридически закрепились в Уложении 1649 г.: соблюдению престижа царской власти были посвящены две главы. Это и явилось завершением юридического оформления самодержавной власти.

Во второй главе «О государьской чести, как его государьское здоровье оберегати» (22 статьи) определялся статус царя как самодержавного и наследного монарха, не только действия, но и «преступные умыслы» против которого жестоко наказывались. В главе было разработано понятие «государственное преступление»: действия против личности царя, царской власти и ее агентов. В третьей главе «О государеве дворе, чтоб на государеве дворе ни от кого никакова бесчиньства не было» (9 статей) уточнялась ответственность за государственное преступление. За действия «скопом и заговором» против царя, бояр, воевод полагалась «смерть безо всякия пощады». Тяжким преступлением объявлялось недонесение. Узаконивался политический сыск, в практике которого стали широко применяться доносы и пытки. Здесь же вводилась статья, обязывавшая детей доносить на родителей, если речь шла об интересах государства.

В повседневной жизни статус царя выражался в установлении пышного придворного церемониала. Чуть позднее — после включения в состав России Левобережной Украины — вместо прежнего «Государь всея Руси» появился новый титул «Божией милостью великий государь, царь и великий князь всея Великие и Малые и Белые Руссии самодержец».

Личные действия царя определялись христианскими и моральными нормами. Сам он воспринимался как защитник справедливости. В реальности это выражалось в подаче царю индивидуальных и коллективных прошений — так называемых челобитных. Число их было так велико, что появился даже специальный челобитный приказ. Вероятно, он был создан в 1571 г. Челобитные подавались царю во время праздников и в походах. Как правило, государь удовлетворял просьбы, «а если за чем дело решить нельзя», требовал доложить об этом особо.

Цари стремились сохранить равновесие между различными боярскими группировками при дворе и в равной степени учитывать интересы разных социальных слоев. Например, Алексей Михайлович любил раздавать милостыню, публично беседовать с юродивыми, присутствовать на их похоронах. Перед смертью он приказал выпустить из тюрем всех узников и простить всем людям казенные долги.

Центральные государственные органы. До середины XV в., в условиях, когда князья рассматривали уделы исключительно как свою собственность, государственный механизм существовал в виде системы, обслуживавшей лично князя и его семью. Такая система именовалась дворцово-вотчинной. В 1446 г. были учреждены дворец (хозяйственно-административная организация) и двор (военно-административное объединение служилых людей). Отдельные направления княжеского хозяйства (пути) возглавляли путные бояре. Во главе этой системы находился дворецкий (дворский). Во дворце один боярин отвечал за питейное дело и бортевое пчеловодство (чашник), другой — за государеву спальню (постельничий), третий — за охоту (сокольничий) и т. д.

По мере расширения территории Московского государства князья из вотчинников превращались в государей, а их личный аппарат — в правительство. Выполнение тех или иных обязанностей с конца XV в. стало терять характер временного княжеского поручения и превращалось в постоянную службу. На рубеже XV–XVI вв. великие князья пока еще оставляли Москву своим наследникам на правах общей собственности, но это было уже формальностью.

Боярская дума. На вершине государственного аппарата находилась дума (или, как ее позднее стали называть историки, Боярская дума). С конца XV в. она превращается в постоянно действующий орган при князе. В нее входят представители древнейших княжеских и боярских родов: князья чернигово-северские (Глинские), ростово-суздальские (Шуйские), потомки литовского государя Гедимина (Бельские), московские бояре (Морозовы, Воронцовы, Захарьевы-Юрьевы) и др. Им присваивались придворные чины: боярина, окольничего (второй после боярина думный чин). В княжение Василия III, помимо этих двух чинов, появились думные дворяне и думные дьяки (секретари).

Первоначально численность думы была невелика — до 20 человек.

Судебник 1497 г. отводит думе такую роль в процессе законотворчества: «А которые будут дела новые, а в сем Судебнике не написаны, и как те дела с государева докладу и со всех бояр приговору вершатся, и те дела в сем Судебнике приписывати». Права Боярской думы никаким законом не определялись, здесь действовало обычное право. Дума очень редко рассматривала какие-либо вопросы по своей инициативе. Как правило, это были проблемы, на необходимость решения которых указывал государь. Решения думы получали силу закона лишь после их утверждения царем.

Бояре удельных князей еще сохраняли право отъезда, но московские в 70-е гг. XV в. его уже утратили. Так в высших социальных слоях Московского государства начали оформляться отношения подданства.

Компетенция думы была определена Судебником 1550 г. в виде формулы: «Царь указал, бояре приговорили». О степени эффективности думы говорит публицист XVII в. подьячий (низший административный чин) Посольского приказа Григорий Котошихин: «А иные бояре, бороды свои уставя, ничего не делают, ибо царь жалует не по уму, а по породе, и многие из них грамоты не знают».

К середине XVII в. социально-экономические последствия Смуты были преодолены. Присоединение новых земель во второй половине XVI — первой половине XVII в. улучшило финансовое положение страны, власть обрела финансовую независимость от бояр и купечества и выросла в собственных глазах.

Власть теперь опиралась не на бояр, а на полностью зависящее от нее дворянство: если в середине XVI в. насчитывалось 22–23 тыс. дворян, то через сто лет их было уже 39 тыс. Поэтому необходимость в таких элементах сословно-представительной монархии, как Боярская дума и Земские соборы, отпала.

В середине XVII в. в думу входили десятки человек, что лишило ее оперативности. Для повышения эффективности работы из ее состава сначала была выделена Малая дума, потом царь стал принимать решения в узком кругу приближенных. Так, если за годы царствования Алексей Михайлович подписал 588 указов, то в думе за этот же период было обсуждено лишь 28 указов. Параллельно шло изменение социального состава думы: она стремительно пополнялась наиболее опытными думскими дворянами и дьяками. Это были чиновники, проработавшие в приказах по 20–30 лет и имевшие огромный опыт. В 1653 г. их доля в думе составляла уже 11 %.

К концу XVII в. дума разрослась, в ее состав при Федоре Алексеевиче входили 167 человек.

Приказы. Образование единого государства повлекло за собой необходимость создания единого аппарата управления. Органами центрального государственного управления, ведающими особым родом государственных дел или управлением отдельными княжествами и землями, вошедшими в состав Московского царства, стали приказы (Разрядный, Холопий, Житный, Большого дворца, Казенный, Постельный, Конюшенный и др.). Появление первых приказов относится, видимо, еще ко времени правления Ивана III. Во главе приказов стояли дьяки — выходцы из неродовитых служилых людей. Дьякам подчинялись подьячие (писцы). Прежде дьяки, судя по всему, выполняли канцелярские обязанности и хранили княжескую казну. Теперь они превращались в чиновников, служилых людей, исполняющих важные административные функции. В княжение Ивана III управление государством начинает переходить из рук вольных слуг (бояр, посылавшихся на кормление в регионы) к формирующемуся бюрократическому аппарату Возникает великокняжеская канцелярия.

Приказы были постоянно действующими учреждениями. Впервые термин «приказ» встречается в 1512 г. (хотя сами приказные учреждения, видимо, существовали и раньше).

М. Ф. Владимирский-Буданов разбил приказы на пять групп по роду дел, которыми они занимались.

Первую группу составляли органы дворцово-финансового управления: Большой дворец, выросший из ведомства дворецкого, и Казенный приказ. Затем возникли приказы Конюшенный, Ловчий, Большого прихода (собиравший косвенные налоги — торговые пошлины, мостовые и пр.) и Счетных дел (своеобразное контрольное ведомство).

Вторую группу составляли приказы военного управления. Разрядный приказ, ведавший назначениями служилых людей, вскоре разделился на Стрелецкий, Казачий, Иноземный, Пушкарский, Рейтарский, Оружейный, Бронный и др.

В третью группу были включены приказы, связанные с исполнением судебных функций: Поместный (ведавший распределением и перераспределением поместий и вотчин, а также тяжбами по имущественным делам), Холопий, Разбойный (занимавшийся уголовными делами и тюрьмами), Земский (осуществлял полицейские и судебные функции в Москве).

К четвертой группе относились органы областного управления, создававшиеся по мере присоединения к Москве новых территорий: Новгородский дворец, Тверской, Нижегородский, Дмитровский и т. д.

Отдельными отраслями управления занимались приказы, объединенные в пятую группу: Посольский, Ямской (почтовая гоньба), Каменный (в ведении которого находилось каменное строительство и каменные сооружения), Книгопечатный, Аптекарский, Печатный (распоряжавшийся государственной печатью) и др.

Первоначально решения этих приказов на местах выполнялись плохо, поскольку центральная власть была слаба и не имела возможности контролировать исполнение своих распоряжений. Лишь к середине XVI в., когда приказы окончательно превратились из ведомств великокняжеского Дворца в общегосударственные органы, ситуация начала меняться.

Земские соборы. Принципиально новым политическим институтом этого периода стали Земские соборы — собрания представителей различных слоев населения Московского царства для обсуждения политических, экономических и административных вопросов. Они сформировались из совместных заседаний Боярской думы и высшего церковного органа — Освященного собора.

Первый Земский собор (Собор примирения, названный так, поскольку, судя по всему, был призван примирить различные социальные группы, что было необходимо после Московского восстания 1547 г.) был созван в Москве в 1549 г. На нем, помимо членов Боярской думы и высших иерархов Русской православной церкви, присутствовали земские люди — представители различных слоев Московского государства.

Организация выборов, порядок работы, нормы представительства и численность земских людей точно не были определены. Выборы проходили следующим образом. Воеводы получали специальное предписание из Разрядного приказа, которое зачитывалось местному населению. Затем составлялись выборные списки, проходили выборы, и выбранные получали наказ от местного населения. Иногда при необходимости срочного созыва собора местные должностные лица просто назначали участников и отправляли их в Москву.

Имеются точные данные о составе собора 1566 г., где из 374 участников 32 являлись членами Освященного собора, 29 — членами Боярской думы, 205 — дворянами, 33 — дьяками и служащими государственного аппарата, 75 — купцами и представителями посадов.

Общее число участников Земских соборов колебалось от 195 до 450. Большинство соборов созывалось по инициативе царя. Порядок проведения выборов объявлялся специальной царской грамотой. Случалось, что соборы созывались и по требованию сословий, таким был, например, собор 1648 г.

Вопросы для обсуждения на соборе подготавливались царем и Боярской думой. Как правило, речь шла о возможностях финансирования государственных мероприятий.

Каждое сословие заседало отдельно и подавало свое мнение в письменном виде, после чего составлялось общее решение. Для царя эти решения были необязательны, поскольку собор являлся совещательным органом. Тем не менее царь не мог не считаться с волеизъявлением сословий, так как царская власть еще не имела разветвленного налогового аппарата и силовых ведомств и введение новых налогов должно было получить санкцию Земского собора. В случае выборов царя (как это было на соборах 1598 и 1613 гг.) они становились высшими органами государственной власти.

Продолжительность работы собора зависела от рассматриваемых вопросов. Иногда соборы работали по нескольку лет.

Особенно большую роль Земские соборы играли в первой половине XVII в. Во втором десятилетии XVII в. они созывались регулярно: в 1613–1614, 1616, 1618, 1619, 1621 гг. Самым большим был собор 1613 г.: на нем присутствовало свыше 800 человек.

Заседания проходили обычно в Москве, но иногда и за ее пределами. Так, в 1550 г. собор состоялся во Владимире, в 1610–1612 гг. — под Москвой, а в 1611–1612 гг. — в Ярославле.

В 1653 г. Земский собор был созван в последний раз. В дальнейшем в Москву просто вызывались представители отдельных социальных слоев для обсуждения относящихся именно к ним вопросов. Например, вопрос об отмене местничества был решен в 1682 г. на совместном заседании Боярской думы и Освященного собора.

Местные органы управления. В конце XV — начале XVI в. центральная власть была еще слабой, поэтому во внутренние дела присоединенных княжеств ни Иван III, ни Василий III фактически не вмешивались.

Между тем сложная международная обстановка при неразвитой экономике требовала концентрации усилий всего государства. В этих условиях в 30–50-е гг. XVI в. были ликвидированы остатки политической разобщенности земель. На территориях бывших удельных княжеств возникла система органов местного самоуправления — губные и земские избы. Центральная власть еще не могла обойтись без поддержки сословных земских органов, государственный аппарат своими силами не мог контролировать всю страну. Для этого не хватало ни грамотных администраторов, ни средств, ни опыта. Поэтому органы местного самоуправления являлись как бы продолжением государственных органов, решая текущие вопросы сбора налогов, суда, охраны правопорядка и т. п.

В задачу губных изб входила борьба с разбоями, лихими людьми. Их компетенция определялась уставными губными грамотами (первая из которых датируется 1539 г.). Эта местная государственная структура состояла из двух старост, выбираемых из местных детей боярских (вольных слуг) либо из состоятельных крестьян, посадских людей и назначенных полицейских чинов. Делопроизводство в губной избе вели целовальники (должностные лица, принесшие крестоцеловальную клятву честно исполнять свои обязанности). В административном плане эти структуры подчинялись Разбойному приказу.

Земские избы прежде всего были призваны обеспечить сбор податей. Их возглавляли городские старосты из горожан. В состав земских изб входили «излюбленные головы», земский дьяк и «лучшие люди» (целовальники) — от двух до десяти человек (в зависимости от размеров волости или уезда). Избирались они на неопределенный срок, чаще всего на один-два года. В местах, где отсутствовало частное землевладение, черносошные (государственные) крестьяне и посадские люди выдвигали из своей среды земских старост.

Хотя все должности в этих органах были выборными, правительство возложило на них выполнение общегосударственных функций.

Для местного населения участие в этих органах стало дополнительной повинностью. За плохое исполнение обязанностей старосты расплачивались своим имуществом.

С принятием в 1550 г. нового Судебника все регионы стали управляться по единым правилам.

Форма правления. В современной науке остается дискуссионным вопрос о характере государственного правления во второй половине XVI–XVII в. Подавляющее число как дореволюционных, так и советских ученых полагало, что в середине XVI в. установилась сословно-представительная монархия. Такая же точка зрения доминирует и сегодня. В то же время ряд ученых считает, что уже тогда сформировалась абсолютная монархия.

С формальной позиции наличие Боярской думы, Земского собора и выборных сословных органов самоуправления на местах (земские и губные избы) дает основание для квалификации формы правления в 1549–1653 гг. именно как сословно-представительной монархии.

Однако дискуссия о характере монархии развивалась в рамках формационного подхода, в соответствии с которым считалось, будто существует единый путь развития человечества: от первобытно-общинной формации к рабовладельческой, потом — к феодальной, затем — к буржуазной (капиталистической). В 90-е гг. XX в. отечественные ученые, отказавшиеся от марксизма как единственно верной методологии, признали существование более сложных и разнообразных путей развития общества. Широкую популярность получил цивилизационный подход, позволяющий по-новому взглянуть на прошлое человечества.

Отечественные востоковеды в 70–80-е гг. XX в. (а западные ученые еще раньше) пришли к выводу, что европейский путь развития уникален. Основная часть населения земного шара проживала в социальных системах, объединяемых обычно понятием «Восток». При всем многообразии восточных социальных моделей (ассирийско-вавилонская, индо-буддийская, конфуцианско-китайская, арабо-исламская и др.) они имеют много общего и отличаются от цивилизаций Запада.

Первое из принципиальных отличий Востока от Запада состоит в том, что на Востоке частная собственность никогда не играла главенствующей роли. Верховным собственником земли там являлось государство. Это не исключало частного землевладения, но позиции этой формы собственности были слабыми: государство не наделяло собственников политическими и судебными функциями и контролировало их экономические операции.

Кроме того, при низком уровне развития экономики социальные структуры Востока формировались не на экономической основе (как это было на Западе), а на политической базе. Положение сословий на Востоке зависело не от наличия собственности, а от места в государственной системе: чем оно было выше, тем большим был объем льгот. С утратой своего места в государственном аппарате человек автоматически терял и собственность. Такая форма власти в науке получила определение «восточная деспотия».

Концентрация власти в руках государства была вызвана низким уровнем развития производительных сил. Государство брало на себя решение основных социальных проблем. Ради обеспечения функционирования системы в целом под удар во всех странах Востока регулярно попадали даже высшие слои.

Разумеется, на протяжении многих веков у восточных и западных обществ возникали внешне похожие социально-экономические черты. Например, в раннем Средневековье (VIII–XI вв.) для Европы была характерна зависимость между службой и земельной собственностью, называвшейся аллодом (неразделимый и неотчуждаемый земельный надел, владелец которого не мог его покинуть без разрешения сеньора). Со временем эта форма переросла в феод (наследственное земельное держание, владелец которого был обязан нести за него военную службу). На Востоке же земельные отношения застыли в форме аллода и практически не менялись.

Анализ взаимоотношений общества и государства в России в XVI–XVII вв. позволяет предположить, что в силу целого ряда обстоятельств в те века возникла российская разновидность восточно-деспотической системы.

Политический режим. Политический режим — понятие более узкое, чем форма правления. Так, в 60–70-е гг. XVI в. в условиях существования сословно-представительной монархии установился террористический режим Ивана IV — опричнина.

В начале царствования Ивана IV вокруг молодого монарха сформировалась группа его личных друзей: окольничий Алексей Адашев, придворный священник Сильвестр, митрополит Макарий, думный дьяк Иван Висковатый, князь Андрей Михайлович Курбский. Этот кружок единомышленников (А. М. Курбский назовет его позже Избранной радой, то есть «советом избранных») стал фактически неофициальным правительством. Часто в специальной литературе его так и называют «правительство Алексея Адашева».

С конца 40-х до конца 50-х гг. Избранная рада провела ряд реформ в области центрального и местного управления и суда (оформление центральных правительственных учреждений, отмена кормлений, подготовка Судебника 1550 г. и др.), в военной сфере (создание стрелецкого войска, ограничение местничества в армии, издание Уложения о службе). Избранная рада определяла также внешнюю политику страны. По мнению ряда историков, члены кружка Алексея Адашева были сторонниками компромисса между различными слоями бояр и дворян. Тем не менее это не спасло его от падения в 1560 г.

Для решения всех проблем не хватало ни финансов, ни исполнителей. Однако это еще не было достаточным основанием для введения государственного террора. Царь с более мягким характером вряд ли прибег бы к запугиванию политических противников и широких масс населения физическими расправами и уничтожением неугодных. Однако в государственном механизме отсутствовали институты, страхующие общество от царя-тирана. Поэтому появление на троне самодержца с необузданным нравом и без каких-либо моральных принципов обернулось национальной катастрофой.

Развязанный неуравновешенным царем террор не имел никакого смысла. Царь Иван был не просто жестоким и бессердечным человеком, он наслаждался убийствами и мучениями своих жертв. Однако основная его вина состоит в том, что он снял все правовые и моральные ограничения с опричников. В условиях полуварварского средневекового русского общества опричники превратились в преступную банду, действовавшую от лица государства. Особенно страшный погром они устроили в Великом Новгороде в декабре 1569 — январе 1570 г. По всей видимости, в ходе него было убито от 10 до 15 тыс. человек, притом что все население Новгорода составляло около 30 тыс. человек.

Летом 1571 г. опричное войско пропустило войско крымского хана Девлет-Гирея к Москве. Город был превращен в пепелище. За один день население Москвы уменьшилось в шесть раз. Опасаясь нового набега, Иван IV собрал объединенное войско из опричников и земцев. В 1572 г. в битве у деревни Молоди многочисленно превосходившее его войско крымцев было наголову разбито. К этому времени царь уже осознал, что поставленных в 1565 г. целей он не достиг, поэтому недееспособное опричное войско было распущено, а опричнина отменена. В 1575 г. царь попытался вернуться к опричным порядкам. Террор на этот раз был незначительным и продлился всего лишь год.

Результатом опричнины стали хозяйственный кризис, опустошение центральных и северо-западных районов страны. Иван IV своей политикой спровоцировал массовое бегство крестьян от опричного террора, а потом насильственными методами попытался их удержать. В 1581–1582 гг. правительство отменило Юрьев день, положив начало закрепощению крестьян. Тем самым был разрушен хрупкий баланс социально-экономических сил, удерживавший государство от дальнейшего наступления на права посадского и сельского населения.

Царствование Ивана Грозного существенно повлияло на психологию народа. Оно расшатало нравственные устои общества. В сознание масс вошла мысль, что царь может быть не прав. Это психологически подготовило Смуту, когда все слои населения пытались поставить своего, «хорошего» царя.

Опричнина деформировала форму сословно-представительного правления, но не отменила ее. Поэтому Земские соборы продолжали собираться до 1653 г.

Установившийся политический режим в отечественной историографии всегда определялся как самодержавие. Он возник в результате совокупности ряда факторов. Главным из них стало формирование единого государства силовыми методами, без необходимых на то экономических предпосылок. Ситуация усугубилась тяжелейшим внешнеполитическим положением.

Идеологию самодержавия сформулировал сам Иван Грозный. В письме к князю Курбскому царь объяснял: «Божиим изволением и прародителей и родителей своих благословением, якоже родихомся во царствии, тако и возрастахом и воцарихомся; Божиим велением и родителей своих благословением свое взяхом, а не чужое восхитихом… российское самодержавство изначала сами владеют всеми царствы, а не бояре и вельможи… земля правится Божиим милосердием… и последи нами, государи своими, а не судьи и воеводы».

Однако в боярской среде сохранялась память о былой вольнице. Поэтому при первом же удобном случае — после кончины царя Федора Ивановича (1584–1598) и избрания на царствование боярина Бориса Годунова (1598–1605) — недовольство властью проявилось в виде подкрестной (крестоцеловальной) грамоты, в которой бояре перечислили свои требования: неприкосновенность имущества и прав духовных и светских лиц, судебные гарантии, отказ от произвольного обложения их налогами и др. Как отмечал В. О. Ключевский, «бояре, много натерпевшиеся при Грозном, теперь при выборном царе из своей братии не хотели довольствоваться простым обычаем, на котором держалось их политическое значение при прежней династии. Они ждали от Бориса более прочного обеспечения этого значения». Избранный Земским собором на престол, Б. Годунов попытался уклониться от целования креста на грамоте и вскоре жестоко поплатился. Впоследствии такие грамоты под давлением бояр давали Василий Шуйский (1606); польский король Сигизмунд III Август, отпуская в Москву на царство своего сына Владислава (1610); Михаил Федорович Романов (1613).

Однако в итоге все эти попытки оказались безрезультатными. Во-первых, правовые гарантии личной и имущественной безопасности подкрестные записи предоставляли боярам. Поэтому идею правового ограничения власти остальные сословия не поддержали. Во-вторых, социальные потрясения периода Смуты подтолкнули уставшее общество к привычной форме правления. Поэтому мысль оградить боярство законом появилась в годы жизни лишь одного поколения бояр под влиянием исключительных обстоятельств и в дальнейшем никогда больше не возникала. Алексей Михайлович (1645–1676) никаких записей уже не давал и правил как самодержец.

Наступление государства на привилегии церкви. Значимость церкви в Средние века определялась слабостью государства. Оно не имело необходимых возможностей для преодоления социальных конфликтов в виде разветвленного бюрократического аппарата. Церковь же, пропагандируя нравственные христианские ценности, способствовала их сглаживанию. Однако церковь представляла собой не только важнейший социальный регулятор. К началу XVI в. у московского митрополита имелось более 100 тыс. га земли — почти треть всего частного землевладения. Помимо этого, церковь пользовалась значительными налоговыми льготами. Крупнейшими собственниками земли были монастыри: Троице-Сергиев, Кирилло-Белозерский и Соловецкий. Владея огромными земельными богатствами, церковь являлась мощной политической силой, которая конкурировала с набирающим силы молодым единым государством. Эти противоречия требовалось снять.

Первыми под удар попали земельные угодья новгородского архиепископа (1478). Поскольку Новгород тогда считался врагом Москвы, московский митрополит промолчал.

На рубеже XV–XVI вв. в богословской среде разгорелся спор между иосифлянами и нестяжателями. Первые назывались так по имени своего духовного лидера — настоятеля Волоколамского монастыря Иосифа, а вторые — по существу идеи: осуждение стяжания церковью земель и другого имущества. Объективным условием для конфликта явилось изменение к середине XV в. климата, в результате чего единая Северо-Восточная Русь распалась на два региона: собственно Волго-Окское междуречье и Заволжье, ядром которого стали земли от Белого озера — вдоль Сухоны — до Великого Устюга. Развитие этих регионов пошло разными путями. В первом, более богатом регионе и монастыри были богатыми. Во втором — доминировали скиты (уединенные жилища отшельников или маленькие монастыри). Поэтому в Заволжье на рубеже XV–XVI вв. и возникли идеи нестяжателей.

С точки зрения христианских духовных ценностей симпатии верующих должны были быть отданы нестяжателям. Казалось, что поддержка этого течения соответствует интересам и государства, так как в случае победы нестяжателей к государству отходили бы церковные земельные угодья. Однако для Ивана III и Василия III более важной задачей являлась борьба с удельными князьями и боярством. Нестяжатели сильную великокняжескую власть не поддерживали — и потерпели поражение.

Однако к середине XVI в. ситуация изменилась. Растущему государству требовались земельные владения для наделения ими служилых людей. Иван IV на церковном соборе 1551 г. попытался добиться конфискации церковных земель. Решения собора оказались компромиссными. С одной стороны, церковь решительно отвергла притязания государства на свою земельную собственность и установление подсудности священников светскому суду. С другой — лишилась возможности открывать впредь в городах новые слободы. Приобретать (получать в дар или покупать) новые земли дозволялось только с разрешения царя.

В 1588–1589 гг. Б. Годунов, воспользовавшись тяжелым финансовым положением Константинопольской церкви, добился учреждения на Руси собственного патриаршества. Это, безусловно, подняло авторитет церкви, но вместе с тем юридически закрепило контроль над церковью со стороны государства. В Уложении о патриаршестве специально предусматривалось обязательное утверждение царем кандидатур патриарха, митрополитов, архиепископов и епископов.

При патриархах Филарете (Ф. Н. Романов; 1619–1633) и Никоне (1652–1666) положение церкви вроде бы упрочилось: в руки патриарха перешел суд над духовными и монастырскими крестьянами, были созданы патриаршие судебные и административно-финансовые приказы, расширились земельные владения монастырей. Патриархи Филарет и Никон носили титул «великий государь». Однако Филарет был отцом царя Михаила, а самовластие Никона сохранялось лишь до тех пор, пока он ладил с царем Алексеем. Поскольку усиление церкви было несовместимо с развитием абсолютизма, наступление на ее права продолжилось.

В соответствии с Уложением 1649 г. церкви запрещалось приобретение новых земель. Одновременно сократились многие ее привилегии (например, духовные лица были лишены права давать деньги в рост: они могли давать займы только без процентов и через поручителя). Для управления вотчинами монастырей и духовенства (исключение было сделано лишь для земельных владений патриаршего дома) в 1650 г. учреждается Монастырский приказ, который возглавило светское лицо. Церковь была поставлена под прямой контроль государства.

Формирование самодержавной идеологии.Появление нового титула. Ликвидация Москвой независимости соседних княжеств, Новгородской и Псковской республик произошла в условиях, когда в политической системе страны отсутствовали институты, а в социальной системе — слои общества, которые могли выступить в качестве оппонентов монархической власти. Принципиально новое ощущение власти московскими князьями проявилось в создании внешних символов могущества и формировании государственной идеологии. Этот процесс имел ряд этапов.

Михаил Тверской и Дмитрий Донской называли себя государями «всея Руси», хотя их реальная власть никогда не распространялась на все русские земли. Действительным государем «всея Руси» стал только Иван III. Официально этот титул появился в 1489 г. В соответствии с нормами того времени он состоял из названий захваченных Москвой княжеств: «Иоанн, Божией милостию государь всея Руси великий князь Владимирский, и Московский, и Новгородский, и Псковский, и Тверской, и Югорский, и Вятский, и Пермский, и Болгарской, и иных земель».

В основу государственной идеологии были положены идеи богоизбранности и независимости Московского государства. Сначала появилась идея верховенства Москвы по отношению ко всем остальным частям Руси. Впервые она была сформулирована в обращении Ивана III к новгородцам в 1472 г. В 1480 г. ростовский архиепископ Вассиан Рыло в «Послании на Угру» назвал Ивана «великим Русьских стран христьанским царем». К концу XV в. эта идеология обрела уже форму национальной символики: государственным гербом стал двуглавый орел.

Новый герб. Идея герба с двуглавым орлом взята из геральдики самого крупного государства Европы того времени — Священной Римской империи германской нации. Монархи входивших в ее состав земель имели печати с одноглавым орлом, а император — с двуглавым. Именно королевскую корону и предлагал Ивану III император Священной Римской империи Фридрих III (1440–1493) через своего посла в 1488 г. Однако Иван и без этого считал себя равным императору и предложение не принял. По аналогии с гербом императора Священной Римской империи и была составлена новая печать Ивана III — двуглавый орел.

«Сказание о князьях владимирских». Приблизительно тогда же в придворных кругах было написано «Сказание о князьях владимирских». Автор пытался обосновать родство русских князей с царем «всея вселенной» — римским императором Августом (27 г. до н. э. — 14 г. н. э.). В доказательство приводилась ссылка на знаки императорской власти, якобы присланные византийским императором Константином IX Мономахом (1042–1055) своему внуку великому князю Владимиру Мономаху: крест, венец (корону), бармы (наплечники из дорогой ткани с драгоценными украшениями) и чашу императора Августа. Однако вряд ли такие подарки существовали. За шапку Мономаха позднее стали выдавать золотую тюбетейку, подаренную Ивану Калите ханом Узбеком.

«Теория Москва — третий Рим». В 1510–1511 гг. монах псковского Спасо-Елеазарова монастыря Филофей создал теорию третьего Рима в качестве обоснования особой роли Российского государства. Суть ее сводилась к следующему: христианство возникло в Древнем Риме, но вероотступники исказили чистоту идей Христа. На смену первому Риму пришел второй — Константинополь. Однако и там от истинной веры отступили, согласившись в 1439 г. на унию, в результате чего в 1453 г. Константинополь пал. «Все христианские царства пришли к концу и сошлись в едином царстве нашего государя, — пишет Филофей, — два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не бывать».

Ритуал венчания на царство. Еще при Иване III был разработан чин венчания на царство — специальная церемония коронации государя, подтверждавшая его особое положение в мире. Первым венчанным правителем стал внук Ивана III Дмитрий Иванович. Однако Дмитрий титуловался лишь великим князем, а не царем. Ни Иван III, ни Василий III не короновались как цари. Первым русским правителем, венчанным на царство, стал 16-летний великий князь Иван IV (1547). Этот ритуал завершил оформление структуры власти. Он не только формально уравнивал статус русского царя с европейскими монархами, но и ставил его выше их, поскольку сам царский титул считался сакральным.