ТРУДНОЕ ОБРЕТЕНИЕ ОПЫТА

Годы между 1870-м и 1914-м были в Европе годами гонки вооружений, временем, когда европейские державы продвигали свои интересы и находили выход из собственных неприятностей в других районах мира – особенно в Восточной Азии, Северной Африке и на Балканах. Правда, появление в этот период на международной сцене за пределами Европы двух новых многолюдных промышленных держав свидетельствовало о том, что империализму, возможно, придется ограничить аппетит. В 1904 – 1905 гг. Япония нанесла поражение России в войне, в которую было вовлечено больше людей, чем когда-либо в истории. Когда Соединенные Штаты Америки в 1898 г. лишили Испанию Кубы, это также означало, что европейские державы больше не смогут ослабить напряженное положение у себя, перенеся его на широкую имперскую арену. Мир начинал переполняться людьми, индустриальной и военной мощью.

Удивительно, что в этот период удавалось так успешно избегать крупномасштабной войны, если принять во внимание, как велика была напряженность в Европе, вызванная экономическими и социальными факторами. Каждые десять лет население Европы увеличивалось на 10 процентов, продолжалась индустриализация – с 1870-го по 1900 г. мировое производство возросло в четыре раза. Рост населения, индустриальные методы и чистая наука, вместе взятые, породили совершенно новые отрасли, такие, как производство электричества и химическая промышленность, а также новые силовые установки, такие, как двигатель внутреннего сгорания. Появились алюминий, пневматические шины и радио. Производство вооружения вступило в стадию бешеного роста, основными производителями оружия были огромные компании – «Армстронг», «Крупп» и «Крезо». Ни одна держава не могла допустить, чтобы другая становилась сильнее ее, и с появлением новых изобретений и ростом производственных мощностей международная гонка вооружений усиливалась, так же как и соперничество в строительстве стратегических железных дорог и росте численного состава армий.

После 1870 г. повсюду, за исключением Великобритании и США, была введена всеобщая воинская повинность. За 25 лет общее количество личного состава, которое могли выставить великие державы в случае войны, возросло на 10 миллионов человек. Во всех странах вооруженные силы стали фокусом неистовых патриотических страстей, таких, как проявившиеся во Франции в 1890-х гг. вокруг «дела Дрейфуса». Практические возражения против массовых армий состояли в том, что они не подходили для империалистических войн, и по этой причине Великобритания предпочитала содержать меньшие по численности профессиональные вооруженные силы с длительным сроком службы. Но Великобритания была неистово националистичной не менее других держав. Для британцев военный флот был таким же убедительным национальным символом, каким были армии для континентальных стран. Между 1874-м и 1896 гг. общие расходы европейских держав на оборону возросли на 50 процентов, и темпы гонки вооружений вызвали беспокойство, достаточное для созыва в 1899 г. в Гааге конференции по разоружению, – однако американский представитель утверждал, что его правительство «не считает, что ограничения в отношении использования изобретений в военных целях будут способствовать миру во всем мире».

Как по численности личного состава и вооружениям, так и по организации европейские армии все больше соответствовали друг другу – сохранившиеся различия в большинстве случаев относились к мелким уступкам традициям и корпоративному духу. Французская пехота продолжала ходить в красных штанах, но большинство войск в полевых условиях перешло на цвет хаки, впервые использованный британцами в Индии. Общепризнанной стала необходимость квалифицированно работающих штабов. Образцом служил немецкий штаб: и Николаевская академия Генерального штаба в Санкт-Петербурге, и Штабной колледж в Кэмберлей были двойниками Прусской военной академии. Требования во всех трех учреждениях значительно повысились, более жесткими стали условия приема, расширилась учебная программа. Возрастала профессионализация армии, офицерский корпус все больше пополнялся из средних классов. В Великобритании в бытность во главе военного министерства Эдуарда Кардуэлла одной из многих реформ, способствовавших эффективности армии, была отмена покупки офицерских званий.

В европейских армиях основным соединением был корпус – отдельная единица численностью около 30 тысяч личного состава, сформированная для успешных действий обособленно от головной армии. Корпус был, как правило, привязан к определенной территории, и его командующий отвечал за формирование, боевую подготовку, комплектование личным составом и снабжение. Типичный корпус мог состоять из двух дивизий, каждая включала две пехотные и одну кавалерийскую бригады и полк полевой артиллерии. В непосредственном подчинении корпусу находились полк тяжелой артиллерии, инженерная и интендантская службы, медико-санитарная часть, телеграфная служба, железнодорожное и аэростатное подразделения, велосипедисты и мотоциклисты, мостостроительные отряды и другие административные и вспомогательные службы. К 1900 г. вооружения были более или менее единообразными: пехота имела на вооружении магазинные винтовки калибра 8 или 9 миллиметров, полевая артиллерия – орудия со стальными стволами калибра 8 сантиметров и осадная или тяжелая артиллерия – пушки, мортиры и гаубицы калибра 15 и 21 сантиметр.

Продолжавшаяся до 1914 г. гонка вооружений обеспечивала непрерывное развитие военной и военно-морской техники. К 1900 г. винтовки, пистолеты, карабины и пулеметы были такими, какими им предстояло остаться в войне 1914 – 1918 гг. Главными усовершенствованиями в винтовке были изобретенная Джеймсом Ли система магазинного заряжания и пули меньшего калибра, которые, став легче, летели быстрее и по более пологой траектории. В 1884 г. французы стали использовать бездымный порох – усовершенствование, которое буквально преобразило вид полей сражений. Значительные усовершенствования последовали в области взрывчатых веществ с производством в 1867 г. Альфредом Нобелем динамита и в 1890 г. кордита. В 1883 г. Хайрем С. Максим запатентовал пулемет, в котором для непрерывного заряжания, выстрела и выбрасывания гильзы, пока нажат спусковой крючок, использовалась отдача, патроны помещались в гибкой ленте, а ствол охлаждался залитой в кожух водой. В 1891 г. англичане приняли на вооружение особую облегченную модель, весившую всего 40 фунтов и делавшую 650 выстрелов в минуту. После незначительных модификаций пулемет Максима превратился в пулемет системы Виккерса, который находился на вооружении в обеих мировых войнах. Больше, чем какой-либо другой вид оружия, он повлиял на природу окопной войны. В артиллерии заряжание с дульной части уступило место заряжанию с казенной части, потому что длинные стволы позволяли увеличить скорость и дальность полета снаряда. Английская полевая артиллерия взяла на вооружение орудия с 12-фунтовым снарядом. К 1890 г. большинство европейских армий были вооружены орудиями, которые с небольшими модификациями им предстояло использовать в войне 1914 – 1918 гг.

В этот период война впервые вышла в воздух. Была признана ценность наблюдения с воздуха: в Великобритании, Франции и Германии строились аэростаты и воздухоплавательные аппараты, в 1878 г. в Вулидже была основана Военная аэрошкола. Немцы создали цеппелин. Начиная с 1909 г. гонка вооружений всерьез началась в сфере воздушной войны. После полета в 1903 г. аэроплана братьев Райт Франция первой признала потенциальную ценность применения самолетов для военных целей. Быстро росли скорость, дальность и надежность, и к 1914 г. самолеты могли летать со скоростью 75 миль в час и оставаться в воздухе в течение трех часов. Ожидалось, что они будут полезны главным образом для разведки. В 1914 г. британские военно-воздушные силы были разделены на воздушные силы Королевского военного флота и армейский компонент – Королевский летный корпус.

В 1870-х гг. по мере роста проникающей способности снарядов корабли защищались все более толстой броней, порой до 24 дюймов толщиной. В 1880-х гг. появилась тонкая, но достаточно прочная стальная броня и требования надежности и маневренности больше не противоречили друг другу. К 1900 г. линейные корабли обладали водоизмещением 15 тысяч тонн, скоростью 18 узлов и несли 12-и 13-дюймовые орудия. У Великобритании вызывал тревогу союз Франции и России, поскольку их флоты, взятые вместе, превосходили ее собственный, и, приняв в 1899 г. колоссальную строительную программу, она усилила военную гонку на море. В 1904 г. был заложен «Дредноут», и со своим мощным вооружением из десяти 12-дюймовых орудий он оставил далеко позади все ранее построенные линейные корабли и оставался образцом для крупных боевых кораблей до войны 1939 – 1945 гг. Установка паровой турбины и переход с угля на нефть позволили увеличить скорости до 25 узлов и дали возможность дольше находиться в море и перемещаться на больших скоростях. Главными участницами военно-морской гонки до 1914 г. были Великобритания и Германия. За один год Великобритания закладывала по восемь кораблей. В 1877 г. Россия успешно применила торпеды против стоявших на якоре турецких кораблей, и после этого стали повсеместно строиться торпедные катера. Производство подводных лодок по-настоящему пошло после изобретения в 1877 г. горизонтального руля, который позволил осуществлять управляемое погружение. Аккумуляторная батарея и дизельный двигатель окончательно превратили подводную лодку в орудие больших потенциальных возможностей. Первыми здесь были французы: в 1901 г. во Франции было спущено на воду и заложено 23 подводные лодки. Великобритания в том году заказала 5 лодок, и к 1912 г. у всех крупных держав были подводные лодки. Державы также соперничали за обладание базами во всех частях мира.

Из обильной военной литературы того периода следует отметить одну выдающуюся работу генерал-майора сэра Чарльза Коллуэлла – «Малые войны: их законы и практика» (1896 г.), в которой рассматриваются многочисленные кампании империалистических держав. В большинстве это были нерегулярные операции. Зачастую против неразвитых народов пускались в ход новейшая боевая техника и материальные ресурсы индустриальных стран. Как бы ни храбры были местные жители, окончательный исход таких военных действий не вызывал сомнений. Но и в такого вида войнах существовали проблемы, порождавшиеся нестандартным характером самих войн. Трудности для снабжения и перевозок создавали джунгли, болота и пустыни, да и сам климат мог стать грозным противником. Если неприятель избегал открытого боя, полагался на неуловимость и невидимость, засады, стрельбу из укрытий и внезапные налеты, то все это могло подрывать боевой дух. Часто бывало нелегко отыскать достойную цель, главные силы противника, которых не было, нанести удар по главному городу, которого тоже, в сущности, не было. Регулярным войскам приходилось забыть, чему их учили в европейских условиях, и усваивать методы партизанских и варварских войн.

Одним из решений проблемы поиска цели было нанесение ударов по источникам снабжения и убежищам противника. Массовое уничтожение полей и селений, угон скота и овладение припасами были действенным средством. С другой стороны, такие средства были варварскими и вызывали возмущение, и военачальники, не терявшие из виду необходимость дальнейшего управления покоренными территориями, такие, как Льетей и Китченер, неохотно прибегали к ним. Привлечение местных жителей могло быть полезным, поскольку они знали страну и особенности противника, но они могли предать. В других отношениях в условиях свободных формирований тактическое преимущество было у той стороны, у которой хорошие кони, легкая полевая артиллерия и магазинные дальнобойные винтовки. В стратегическом отношении главным правилом было поддерживать наступление, ибо уверенная манера позволяла сохранять инициативу и ослаблять сопротивление противника. Самым способным из военачальников того времени был русский покоритель Туркестана Михаил Скобелев (1843 – 1882). В 1880 г. он наголову разбил намного превосходившие силы туркмен-текинцев, к тому же на труднейшей с точки зрения снабжения пустынной территории. Он продвигался неторопливо и настойчиво, не давая противнику передышки. Подобным же образом в 1898 г. Китченер ни на день не останавливал стратегического наступления на дервишей.

В тактическом отношении наступление не имело существенного значения. Когда Китченер достиг Хартума, он занял оборону против отчаянных атак дервишей, которые рассеивались огнем англо-египетских войск. Действия против таких храбрых воинов, как маори или дервиши, или против обитателей горных районов Индии всегда были чреваты катастрофой. В данных случаях подходили либо стойкая оборона, толкавшая неприятеля на губительные для него отчаянные броски, либо решительные атаки – смертельно опасной была лишь нерешительность. В 1880 г. в Майванде, в Индии, английский отряд двинулся вперед с оборонительных позиций, но не стал атаковать и был уничтожен. В 1896 г. в сражении с абиссинцами при Адуа итальянский командующий допустил кучу ошибок, недооценил силы противника и допустил отставание своих войск, в результате 15-тысячное войско было разбито наголову. Превосходными воинами были зулусы, прекрасно организованными, обученными и дисциплинированными; они обладали поразительной маневренностью, передвигаясь пешком без устали почти со скоростью конницы, и прекрасно ориентировались на местности. Их боевые ватаги – импу – атаковали в центре, продвигаясь сравнительно медленно, чтобы дать время рогам охватить противника с флангов. В 1879 г. 6-тысячный отряд англичан под командованием лорда Челмсфорда был чуть ли не уничтожен у Исандлваны превосходящей армией зулусов, чьи главные силы оказались полностью скрытыми. Но позднее в том же году Челмсфорд при Улунди отомстил за свое поражение: копьям было не по силам тягаться с винтовкой.

Англо-бурская война 1899 – 1902 гг. была намного значительнее по масштабам, но сохранила многие особенности предыдущих нестандартных империалистических войн. Буры, выносливые фермеры и отлично владевшие винтовками Маузера стрелки, не были связаны традиционными военными методами и широко прибегали к способам ведения партизанской войны. Они были вооруженным народом, преисполненным решимости отстоять свои земли и свой жизненный уклад. В списках отрядов буров стояло 85 тысяч имен. Они были первоклассными наездниками, обладали прирожденной способностью к тактическим хитростям, хотя почти все находились в седле, воевали спешившись, оказались неожиданно сильны в артиллерии. Самым слабым местом было отсутствие дисциплины: буры не любили, чтобы их организовывали, и офицеры никогда не могли рассчитывать на явку всего списочного состава в случае военных действий. Воюя в собственной стране, они не имели проблем со снабжением.

В 1899 г. британские силы в Южной Африке не превышали 10 тысяч человек. Что касается стрелкового оружия, они были хорошо оснащены, но у буров артиллерия была лучше. Английские солдаты были недостаточно подготовлены к боевым действиям против таких хорошо вооруженных и умелых бойцов, как буры. Как писал один штабной офицер: «Во многих случаях мы делали из солдата дурака, потому что исходили из предположения, что он глуп, и постепенно приучали его считать себя таковым».

Буры предприняли наступление и к осени добились скорого успеха, вынудив британские войска искать убежища в городах Ледисмит, Кимберли и Мафекинг. Британский главнокомандующий Буллер потерпел поражения у реки Тугела и у Коленсо и в январе 1900 г. еще одно жестокое поражение у Спион-Коп. Сирил Фоллз называет этот день «величайшим днем в истории винтовки». Буры взяли верх целиком благодаря стрелковому огню. Поражали каждого, кто хотя бы на миг частично появлялся в поле зрения.

В начале 1900 г. в Южную Африку наконец прибыли подкрепления из Англии. Существовавшая со времен Кардуэлла организация армии была предназначена поставлять в имперские гарнизоны сравнительно небольшие контингенты, и отсюда было невозможно быстро собрать значительные силы для боевых действий. Главным уроком этой войны для Великобритании стало понимание необходимости создания крупного и хорошо обученного резерва, и к 1914 г. она была более или менее в состоянии вести большую войну. Кроме подкреплений в Южную Африку прибыл новый главнокомандующий: фельдмаршал Робертс, опытный солдат, ранее командовавший войсками в Северо-Западной пограничной территории Индии. В качестве начальника штаба Робертс привез с собой первоклассного организатора, генерала Китченера, а также блестящего железнодорожного инженера полковника Жируара. Был реорганизован транспорт, Роберте искусно маневрировал, были деблокированы осажденные города, а буры потерпели поражение у Дайамонд-Хилл и у Белфаста. Президент буров Крюгер бежал в Европу, казалось, война практически кончилась, и завершать ее оставили Китченера.

Но на деле война далеко не закончилась. Под руководством выдающегося партизанского вождя Христиана Девета буры продолжали нерегулярную партизанскую войну еще почти два года. Скрытно и быстро передвигаясь, они умело нападали, совершали диверсии на железных дорогах, отрезали британские части и уходили от преследования. Китченеру не раз приходилось просить подкреплений. Чтобы нанести удар по жизненным коммуникациям противника, Китченер ввел вызывавшую ненависть практику уничтожения ферм и интернирования гражданского населения в лагерях, где условия неизбежно были ужасными. Но даже это не сломило сопротивление буров. В конце концов Китченер нашел решение: он систематично разгораживал страну колючей проволокой на большие участки. Медленно, но основательно колонны англичан прочесывали каждый такой огороженный участок и очищали от неприятеля. Подписанный в 1902 г. Феринихенгский мир содержал великодушные условия – и они соблюдались.

По мере того как Оттоманская империя вступала в последнюю стадию своего распада, оставляя вакуум власти, Балканы все больше становились взрывоопасным регионом. Среди народов Балкан оживал национализм, Россия и Австрия с вожделением поглядывали на распадающуюся империю, Германия стремилась расширить сферы влияния, а Великобритания беспокоилась о сохранности своих интересов на Дарданеллах и в Суэцком канале. Кризис вспыхнул в 1876 – 1878 гг. Болгары восстали против турок, и русские пересекли Дунай.

Турецкие войска, имевшие на вооружении винтовку Мартини – Пибоди и заряжавшуюся с казенной части крупповскую полевую пушку, были оснащены и укреплены лучше противника, а вскоре значительно возросла их численность. Первый штурм русскими Плевны в июле был отбит с потерей атаковавшей стороной 35 процентов личного состава. Второй штурм, хотя и отмеченный храбростью штурмовавших, был неумелым по замыслу, и турки хладнокровно удерживали свои позиции. К сентябрю у Осман-паши было 56 тысяч бойцов и он построил 18 редутов. У русских теперь было 84 тысячи человек, и атаке предшествовал четырехдневный артобстрел. Только на одном участке, где командовал Скобелев, штурм был успешным. Он сам организовывал и разведку. У него тоже были большие потери, но он умело вводил в бой резервы, а в решающий момент лично повел своих солдат в бой. Однако Плевна еще не пала. Только после того, как русские подтянули еще больше сил и установили полную блокаду, Осман счел, что больше ничего не может сделать, и в декабре турки отступили.

Эта война содержит несколько интересных моментов. Одним из них было умелое и воодушевляющее руководство Скобелева. Ранее в Туркестане он однажды переоделся под туркмена и бесстрашно разведывал на вражеской территории пути продвижения своих войск. Теперь, после успехов при штурме Плевны, он в январе в метель перешел через Балканские горы и разбил турок у Шейнова, взяв в плен 36 тысяч человек и захватив 90 орудий. Одетый в белую форму и скачущий на белом коне, всегда в гуще боя, «белый генерал» был обожаем своими солдатами. Скобелев умер от сердечного приступа в 1882 г. в возрасте 39 лет. Кроме его руководства надо отдать должное храбрости русских солдат, они вновь и вновь шли на штурм сильнейших укреплений и могли всю ночь в снег и ветер идти через горы.

Успешное сопротивление турок поразило современную им Европу. Полевые укрепления Осман-паши указывали на характер будущих боевых действий армий, вооруженных винтовками и лопатами.

Дипломатическая и военная обстановка на Дальнем Востоке в тот период менялась под воздействием бурного становления новой Японии после 1853 г. (см. главу 9). В 1870-х гг. был упразднен феодализм, два миллиона самураев были отправлены на пенсию и введена воинская повинность всего взрослого населения. Вооружение и военную подготовку армии осуществляла Германия, а флота – Великобритания. Высокими темпами шла индустриализация, к 1903 г. население Японии достигало 45 миллионов человек. С ростом возможностей росли и амбиции Японии. В первый раз она с большим успехом испытала свои силы в Японо-китайской войне 1894 – 1895 гг., вынудив Китай сдать ей в аренду полуостров Ляодун. Затем Япония вступила в прямое соперничество с Россией, в конечном счете в 1904 г. японцы развязали войну с русскими – без официального объявления.

Поразительно, что только что вставшая на ноги держава, такая, как Япония, осмелилась в одиночку помериться силами с самой большой из старых европейских держав. Но японцы хорошо рассчитали все «за» и «против». Договор 1902 г. гарантировал Японии помощь Великобритании в случае выступления против нее третьей державы. Японцы ставили себе строго ограниченную цель: обеспечение определенного района своей гегемонии. Местоположение войны было в пользу Японии. Русские, разумеется, обладали большими людскими и материальными ресурсами, но перед ними стояла чудовищная проблема доставки их на театр военных действий. Когда началась война, строительство Транссибирской магистрали еще не было завершено, и, чтобы доставить батальон из Москвы в Порт-Артур, требовался месяц.

В 1904 г. Япония могла сразу задействовать 300 тысяч человек в составе 13 дивизий, а также располагала 400-тысячным обученным резервом, тогда как к концу этого года у России было в строю лишь 250 тысяч человек. Вооружение обеих сторон было приблизительно равным, но японское командование, созданное по немецкому образцу, было лучше, а боевой дух войск был выше. Важнейшим фактором была морская мощь, ибо японские коммуникации с материком зависели от господства на море. Японский флот по размерам и качеству слегка превосходил русский Дальневосточный флот, базировавшийся в Порт-Артуре с отрядом во Владивостоке. Но у русских был еще флот на Балтийском море – правда, на морской переход к театру военных действий требовалось время. Целью японцев было вывести из игры Порт-Артур, устранив тем самым угрозу самой Японии и обеспечив свободное передвижение своих сухопутных сил, – а затем выиграть главное сражение и заставить Россию уважать Японию на Дальнем Востоке.

Вначале японский флот под командованием адмирала Того захватил инициативу. В ночь на 8 февраля его торпедные катера неожиданно напали в Порт-Артуре на русскую эскадру и серьезно повредили два линкора и крейсер, в ту же ночь в корейском порту Чемульпо был потоплен один и поврежден другой русский крейсер. Во Владивостоке русские корабли все еще задерживались льдами. В испытывающих на прочность условиях зимы японцы плотно блокировали Порт-Артур и тем самым дали возможность своим силам беспрепятственно высадиться в Корее и оттеснить стоявших на реке Ялуцзян русских. В марте Того был очень встревожен рядом вылазок русского флота. Но в середине апреля на мине подорвался российский флагман, погиб адмирал Макаров, его потеря стала для русских катастрофой. Японцы весь год держали блокаду и, пользуясь своим превосходством, нейтрализовали российские военно-морские силы.

К июню 1904 г. японцы переправили достаточно сил, чтобы начать осаду Порт-Артура с суши. Командовавший японскими сухопутными силами Ояма был способным полководцем, он отличался смелостью и поощрял своих командиров проявлять инициативу в широких рамках собственных приказаний. Один из генералов, Ноги, талантливо руководил боевыми операциями. Русский полевой командующий Куропаткин, в прошлом офицер в штабе Скобелева, был умен, но ему не хватало решительности. Долгая осада крепости сопровождалась жестокими боями. С помощью динамита и потеряв 52 тысячи человек, японцы в конечном счете взяли верх, и 1 января 1905 г. русские сдали Порт-Артур, потеряв 24 тысячи пленными, 546 орудий и то, что осталось от флота.

Теперь японцы уже искали большого сражения, которое должно было вынудить русских отказаться от борьбы. После очень тяжелых боев в августе и октябре Куропаткин решил отходить к Мукдену. Сражение у Мукдена в марте 1905 г. было последним в войне на суше и по своим масштабам превосходило все когда-либо имевшие место сражения. Противостоявшие силы, насчитывавшие каждая примерно по 310 тысяч человек, растянулись по сильно укрепленному фронту длиной более 40 миль. Японцы начали теснить противника. Их тактика сводилась к тому, что они открывали огонь с расстояния примерно полумили от атакуемой позиции, солдаты, низко пригнувшись, двигались перебежками, ложась по сигналу рукой – строго соблюдая дисциплину. У Мукдена Ноги удалось потеснить правый фланг русских, мощная контратака русским не удалась, и тогда они начали организованно отходить.

А русский Балтийский флот под командованием адмирала Рожественского тем временем совершал долгий, через полмира, со множеством неприятных происшествий, переход. После падения Порт-Артура Того вернул корабли в Японию на переукомплектование. На бумаге российский флот выглядел внушительно – 38 кораблей, включая 7 линкоров, и, хотя ходили слухи об отсутствии порядка и дисциплины, Того испытывал опасения. 27 мая 1905 г. русские достигли Цусимского пролива, где их ожидал флот Того, у него было лишь 4 линкора, но эта нехватка перекрывалась превосходством в крейсерах. Японские суда качественно превосходили русские, поскольку некоторые из них устарели и флот был вынужден двигаться на самой малой скорости.

Русские суда вступили в бой с горами угля на палубах, с очень низкой осадкой, значительно препятствовавшей маневренности. Учитывая все, флот был в беспорядке. Бой начался действиями крейсеров. Благодаря превосходящей скорости японский строй смог пересечь русский строй ближе к его головной части. Передние русские суда поочередно обстреливались продольным огнем каждого из проходивших японских крейсеров, тогда как двигавшиеся позади русские суда были не в состоянии ответить. Японские артиллеристы хорошо знали свое дело, и спустя сорок минут два русских линкора и крейсер были практически выведены из строя. Примерно через час флоты разошлись, но Того вновь атаковал вечером и потопил еще три русских линкора и крейсер. Таким образом, неприятельский флот был почти уничтожен, а его остатки донимались ночью и преследовались весь следующий день японскими эсминцами.

Цусимское сражение было первым крупным морским сражением после Трафальгара, а маневр Того с пересечением строя противника явился выдающимся достижением в истории морской тактики. Скорее это полное поражение на море, чем положение на суше после Мукдена, убедило русских отказаться от войны. По Портсмутскому миру (сентябрь 1905 г.) Япония получила все, что хотела, в Корее, Ляодунский полуостров и южную половину Сахалина. Япония появилась на международной сцене.

В пользовавшейся широким вниманием книге «Воздействие морской мощи на историю» (1890 г.) американский морской историк А. Т. Мэхэн глубоко проанализировал стратегическую роль морской мощи. Сила современного государства зависела от богатства, которое в значительной мере основывалось на торговле и обладании колониями, все части света были экономически связаны с Европой. По этой причине каждое претендующее на видное место государство должно было содержать современный мощный военный флот и выработать для себя мировую по масштабам морскую стратегию. В будущем европейская война могла быть только мировой.

Положение дел в отношении сухопутной войны оценивалось не так определенно. Наиболее характерной особенностью войн того времени было тактическое преимущество обороны. Стрелковое оружие и артиллерия, пулеметы и ручные гранаты – все пускалось в ход из траншей, окопов и других земляных укреплений, огороженных колючей проволокой, делая ближний бой трудным и требующим больших жертв. Лопата становилась необходимым предметом военного снаряжения, единственной защитой от пулеметов и артиллерии было зарываться в землю.

После 1870 г. военные мыслители пытались создавать теории на основе опыта Франко-прусской войны. И во Франции, и в Германии были склонны предать забвению «математику» Жомини и мыслить понятиями силы Клаузевица, смягченными более практичным подходом Мольтке. А в Германии начальник генерального штаба с 1891-го по 1906 г. граф фон Шлиффен разработал план вторжения во Францию – «план Шлиффена». Но по мере развития техники и отдаления во времени опыта войны в Европе его теория становилась все менее реалистичной. Во Франции националистическая спесь толкала к тому, чтобы делать упор на наступлении, и когда Фош писал: «Независимо от обстоятельств... имеется цель переходить всеми силами в наступление», то, пользуясь словами д-ра Лувааса, «неблагоразумие стало лучшей чертой доблести». Лучшей работой в Англии была книга Коллуэлла, но ее предмет имел второстепенное значение. Излишняя забота английских военных о привилегиях вела к нереалистичному подходу к войне: известные полки британской армии в 1906 г. основали «Кавалри джорнэл» для пропаганды идеи, что надлежащим ответом на рост огневой мощи пехоты являются ударные действия кавалерии.

Вместо того чтобы принять во внимание траншеи и окопы, колючую проволоку, новейшее стрелковое оружие, большинство европейских военных предпочли списать со счета Плевну, сочли не относящейся к делу партизанскую войну в Южной Африке и с удовлетворением причисляли победу Японии как торжество системы взглядов Мольтке. Тем временем страны Юго-Восточной Европы продолжали воевать друг с другом – в 1885, 1897 и 1911 – 1913 гг. Промышленное соперничество и гонка вооружений между великими державами усиливались, росло напряжение на дипломатическом поприще.

Я вспоминаю слова Метерлинка: «Прошлое для меня полезно как канун завтрашнего дня, душой я бьюсь над будущим». Другими словами, чтобы мудро планировать будущее, народы должны учиться у прошлого. Пренебрежение этим принципом означает, что путь к успеху в будущем придется протаптывать с большими трудами – а ценой здесь служат человеческие жизни. Только один человек, варшавский банкир Л.С. Блох, в опубликованном в 1898 г. труде предсказал, какой будет тотальная война. Он предвидел, что большую войну невозможно долго откладывать, и утверждал, что в случае широкомасштабной войны в Европе между противоборствующими странами неизбежно патовое положение – из-за технического прогресса в области вооружений, а также из-за вовлечения в войну всех политических и экономических сил могущественных держав. Единственным результатом станут чудовищные страдания мирного населения, и победитель пострадает наравне с побежденным – окончательно рухнет общественная структура. Знакомство с книгой Блоха в 1899 г. побудило царя к организации конференции в Гааге, но ничего существенного не было достигнуто. Большинство видных военных начальников в Европе постарались не заметить предупреждений Блоха, потому что он не был профессиональным военным. Примерно так же они отнеслись к урокам Гражданской войны в Америке, на том же основании, что ее, дескать, вели непрофессионалы, – поразительно!