Переезд в Петербург

Став императрицей, Анна чувствовала себя в Москве весьма неуютно. Те люди, которые посадили ее на престол, понятно, особого доверия у нее не вызывали. Дворянские прожектеры, уступившие в решающую минуту натиску гвардии, успокоились не сразу. Еще какое-то время они пытались протащить идею образования «Собрания разных главных чинов». И хотя к началу марта 1730 года стало ясно, что они уже проиграли, слухи и пересуды о возможном повторении событий начала 1730 года не стихали и беспокоили новую императрицу. Принеся в столицу пальмовую ветвь мира, Анна не могла сразу же расправиться со своими притеснителями — верховниками. В начале марта она распустила Верховный тайный совет, но почти все его члены вошли в Сенат и при коронации Анны летом 1730 года даже получили награды.

Показать свои истинные намерения она могла лишь в отношении князей Долгоруких. Бывший фаворит Петра II князь И.А. Долгорукий с женой и его отец князь Алексей со всеми домочадцами были сосланы в сибирский город Березов, где незадолго перед тем умер опальный Меншиков. Не было надежной опоры у Анны и в гвардии. Хотя гвардейцы и привели ее к самодержавию, верить этой капризной и своевольной толпе новых стрельцов она не могла. Как-то раз Анна случайно подслушала разговор гвардейцев, возвращавшихся после тушения небольшого пожара во дворце. Солдаты сожалели что в суете им во дворце «тот, который надобен, не попался, а то [бы] уходил».

Речь шла о недавно приехавшем из Курляндии Бироне. Он сразу же занял первое место у трона, что гвардейцам не понравилось. В августе 1730 года Анна стала поспешно создавать, к вящему неудовольствию гвардии, новый гвардейский полк — Измайловский. Им командовали преимущественно иностранцы во главе с К.Г. Левенвольде и братом Бирона Густавом. Солдат же набирали не из московских дворян, как было принято со времен Петра Великого, а из мелких и бедных дворян южных окраин государства — людей далеких от столичных политических игрищ. Анна, вероятно, рассчитывала на верность этих людей в будущие острые моменты своего царствования.

Слухи о намерении недовольных «исправить дело 1730 года» вынудили Анну в самом начале 1731 года провести невиданную ранее акцию. Всем полкам, генералитету, высшим чиновникам было предписано явиться рано утром ко дворцу. Анна обратилась к собравшимся с речью, в которой сказала, что «для предупреждения беспорядков, подобных наступившим по смерти ее предшественника» Петра II, она намерена заранее назначить себе преемника, но так как его еще нет на свете, то императрица требует от всех немедленной присяги на верность ее будущему любому выбору. С целью устранения династических затруднений Анна приблизила ко двору свою двенадцатилетнюю племянницу Анну Леопольдовну, дочь старшей сестры Екатерины, и намеревалась выдать ее замуж и передать престол ей или будущим ее детям. Гвардия и сановники странному капризу императрицы присягнули безропотно.

Но покоя у Анны все равно не было. Так сложилось, что Москва не была для Анны безопасной. Человек суеверный и мнительный, Анна была потрясена внезапной смертью на ее глазах генерала И. Дмитриева-Мамонова — морганатического супруга ее младшей сестры Прасковьи. И уж совсем скверно стало императрице после того, как во время загородной поездки карета, ехавшая впереди императорской, внезапно провалилась под землю. Расследование показало, что это был искусно подготовленный подкоп. Окончательно решение переехать в Петербург созрело к концу 1730 года, когда архитектор Д. Трезини получил срочный заказ: привести в порядок императорские дворцы. Семнадцатого января 1732 года газета «Санкт-Петербургские ведомости" с ликованием извещала мир о прибытии императрицы в столицу. Ее встречал генерал Б.X. Миних. С самого начала царствования Анны будущий фельдмаршал, оставаясь за главного начальника в Петербурге, верхним чутьем безошибочно уловил новые веяния из Москвы и сразу же показал свою лояльность новой повелительнице: привел к присяге город, войска и флот. Потом он послал императрице донос на адмирала Сиверса, который советовал не спешить с присягой именно Анне и высказывал симпатии дочери Петра Елизавете. Этим Миних расположил к себе Анну, которая стала давать верному генералу и другие грязные задания политического свойства.

И вот перед приездом Анны Миних развил бурную деятельность. Были построены роскошные триумфальные арки, обновлен Зимний дворец, наведен порядок на петербургских улицах. Жаль, что на дворе стояла зима и нельзя было показать императрице флот. Все было празднично и торжественно: клики толпы, салют построенных вдоль дороги полков, гром барабанов, фейерверки. Прибыв в Петербург, Анна сразу же направилась в Исаакиевскую церковь, где был отслужен торжественный молебен. Затем императрица двинулась в Зимний дворец — свой новый дом. Петербург после четырехлетнего перерыва, когда столица при Петре II фактически переместилась в Москву, вернул себе корону. Теперь, вдали от Москвы, Анна могла вздохнуть спокойно. Накануне переезда двора в Петербург саксонский посланник Лефорт писал, что императрица тем самым хочет «избавиться от многих неприятных лиц, которые останутся здесь (в Москве. — Е.А.) или будут отправлены дальше внутрь страны, она хочет иметь полную свободу…».

Остался доволен переездом и Бирон. Москва — «варварская столица» — ему не нравилась. К тому же с ним в Москве приключился невиданный конфуз: его, блестящего наездника, на глазах императрицы, придворных и толпы сбросила наземь лошадь. Анна, нарушая всю церемонию царского выезда, выскочила из кареты, чтобы самой поднять из проклятой московской грязи бедного, ушибленного, но бесконечно любимого обер-камергера. Если же говорить серьезно, то переезд в Петербург был сильным ходом правительства Анны. Для заграницы перенос при Петре II столицы в Москву символизировал отступление от политической линии Петра Великого. Анна избрала другой путь: вернувшись в Петербург, она демонстрировала близость с Европой. Многие трезвые политики и раньше понимали важность возвращения на берега Невы. Анна вняла этим советам. Возвращение в Петербург демонстрировало преемственность политических идеалов Петра Великого и означало усиление империи и ее новой повелительницы.