История в историях

Что такое Византия

Константинополь – в центре мира

11 мая 330 года от Рождества Христова на европейском берегу Босфора римским императором Константином Великим была торжественно основана новая столица империи – Константинополь (а если быть точным и использовать его официальное название, то – Новый Рим). Император не создавал нового государства: Византия в точном смысле слова не была преемницей Римской империи, она сама и была – Рим.


Слово «Византия» появилось лишь на Западе в эпоху Ренессанса. Себя византийцы именовали римлянами (ромеями), свою страну – Римской империей (Империей ромеев). Замыслы Константина соответствовали такому названию. Новый Рим был возведен на главном перекрестье основных торговых путей и изначально спланирован как величайший из городов. Возведенный в VI веке собор Святой Софии более тысячи лет был самым высоким архитектурным сооружением на Земле, а по красоте сравнивался с Небом.

Вплоть до середины XII века Новый Рим был главным торговым узлом планеты. До разорения крестоносцами в 1204 году – это еще и самый населенный город Европы. Позднее, особенно в последние полтора столетия, на земном шаре появились более значимые в экономическом смысле центры. Но и в наше время стратегическое значение этого места трудно было бы переоценить. Владеющий проливами Босфор и Дарданеллы владел всем Ближним и Средним Востоком, а это – сердце Евразии и всего Старого Света.

В XIX веке реальным хозяином проливов была Британская империя, оберегавшая это место от России даже ценой открытого военного конфликта (в период Крымской войны 1853–1856 годов, а война могла начаться и в 1836, и в 1878). Для России же это был не просто вопрос «исторического наследия», но возможность контролировать свои южные рубежи и основные торговые потоки. После 1945 года ключи от проливов находились в руках США, а размещение американского ядерного оружия в этом регионе, как известно, сразу вызвало появление советских ракет на Кубе и спровоцировало Карибский кризис. СССР согласился отступить только после сворачивания американского ядерного потенциала в Турции. Ныне же вопросы вхождения Турции в Евросоюз и ее внешней политики в Азии – первостепенные проблемы для Запада.

Покой им только снился


Новый Рим получил богатое наследство. Однако это стало и его главной «головной болью». В современном ему мире было слишком много претендентов на присвоение этого наследства. Сложно вспомнить хоть один длительный период спокойствия на византийских границах; империя находилась в смертельной опасности не реже, чем раз в столетие.
До VII века ромеи по периметру всех своих рубежей вели тяжелейшие войны с персами, готами, вандалами, славянами и аварами, причем в конечном счете противостояние закончилось в пользу Нового Рима.

Так бывало очень часто: молодые и пышущие свежестью народы, боровшиеся с империей, уходили в историческое небытие, а сама империя, древняя и чуть было не поверженная, зализывала раны и продолжала жить. Однако затем на смену прежним врагам пришли с юга арабы, с запада – лангобарды, с севера – болгары, с востока – хазары, и началось новое многовековое противостояние. По мере ослабления новых противников их сменяли на севере русы, венгры, печенеги, половцы, на востоке – турки-сельджуки, на западе – норманны.

В борьбе с врагами империя использовала силу, отточенную веками дипломатию, разведку, военную хитрость, иногда – и услуги союзников. Последнее средство было обоюдоострым и крайне опасным. Крестоносцы, воевавшие с сельджуками, были для империи крайне обременительными и опасными союзниками, и закончилось это союзничество первым для Константинополя падением: город, почти тысячу лет успешно отбивавший любые приступы и осады, был жестоко разорен своими «друзьями».

Дальнейшее его существование, даже после освобождения от крестоносцев, было лишь тенью предыдущей славы. Но как раз в это время появился последний и самый жестокий враг – турки-османы, которые по своим военным качествам превосходили всех предыдущих. Европейцы по-настоящему опередили османов в военном деле лишь в XVIII веке, причем первыми это сделали русские, а первым полководцем, осмелившимся появиться во внутренних областях султанской империи, был граф Петр Румянцев, за что и получил почетное именование Задунайский.

Неуемные подданные


Внутреннее состояние Ромейской империи также никогда не было спокойным. Государственная территория ее была крайне неоднородной. В свое время Римская империя поддерживала единство за счет превосходного военного, торгового и культурного потенциала. Правовая система (знаменитое римское право, окончательно кодифицированное именно в Византии) была самой совершенной в мире.

Несколько веков (со времен Спартака) Риму, в пределах которого проживало более четверти всего человечества, не угрожала ни одна серьезная опасность, войны шли на дальних границах – в Германии, Армении, Месопотамии (современном Ираке). Лишь внутреннее разложение, кризис армии и ослабление торговли привели к дезинтеграции. Только с конца IV века положение на границах стало критическим. Потребность в отражении варварских нашествий на разных направлениях неизбежно вела к разделению власти в огромной империи между несколькими людьми. Однако это имело и негативные последствия – внутреннее противостояние, дальнейшее ослабление связей и стремление «приватизировать» свой кусок имперской территории. В результате к V веку окончательное разделение Римской империи стало фактом, но не облегчило ситуацию.

Восточная половина Римской империи была более населенной и христианизированной (ко времени Константина Великого христиан, несмотря на гонения, здесь было уже более 10 % населения), но сама по себе не составляла органического целого. В государстве царило удивительное этническое многообразие: здесь проживали греки, сирийцы, копты, арабы, армяне, иллирийцы, вскоре появились славяне, германцы, скандинавы, англосаксы, тюрки, италийцы и многие другие народности, от которых лишь требовалось исповедание истинной веры и подчинение императорской власти.

Самые богатые ее провинции – Египет и Сирия – географически были слишком отдалены от столицы, отгорожены горными хребтами и пустынями. Морское сообщение с ними по мере упадка торговли и расцвета пиратства было все более затрудненным. Кроме того, подавляющее большинство населения здесь составляли приверженцы монофизитской ереси. После победы Православия на Халкидонском соборе 451 года в этих провинциях вспыхнуло мощное восстание, с большим трудом подавленное.

Менее чем через 200 лет монофизиты радостно встречали арабских «освободителей» и впоследствии относительно безболезненно переходили в ислам. Западные и центральные провинции империи, прежде всего Балканы, но также и Малая Азия, в течение долгих столетий испытывали массовый приток варварских племен – германцев, славян, тюрков. Император Юстиниан Великий в VI веке попытался раздвинуть государственные пределы на западе и восстановить Римскую империю в ее «естественных границах», однако это привело к колоссальным усилиям и затратам. Уже через век Византия вынуждена была ужаться до пределов своего «государственного ядра», преимущественно населенного греками и эллинизированными славянам. Эта территория включала в себя запад Малой Азии, Черноморское побережье, Балканы и Южную Италию. Дальнейшая борьба за существование в основном шла уже на этой территории.

Народ и армия – едины

Постоянная борьба требовала постоянного поддержания обороноспособности. Ромейская империя вынуждена была возродить характерные для Древнего Рима республиканского периода крестьянское ополчение и тяжеловооруженное конное войско, вновь создать и содержать за государственный счет мощный военно-морской флот. Оборона всегда была главным расходом казны и главным бременем для налогоплательщика. Государство пристально следило за тем, чтобы крестьяне сохраняли свою боеспособность, и потому всячески укрепляло общину, мешая ее распаду. Государство боролось с излишней концентрацией богатств, в том числе и земли, в частных руках. Государственное урегулирование цен было очень важной составной частью политики. Мощный государственный аппарат, конечно, порождал всесилие чиновников и масштабную коррупцию. Активные императоры боролись со злоупотреблениями, инертные – запускали болезнь.

Конечно, замедленное социальное расслоение и ограниченная конкуренция снижали темпы развития экономики, однако в том то и дело, что у империи были более важные задачи. Не от хорошей жизни византийцы оснащали свои вооруженные силы всевозможными техническими новшествами и видами оружия, наиболее известным из которых стал изобретенный в VII веке «греческий огонь», который принес ромеям не одну победу. Армия империи сохраняла свой боевой дух до второй половины XII века, пока не уступила место иностранным наемникам. Казна теперь тратила меньше, однако риск перехода ее в руки врага неизмеримо возрос. Вспомним классическое выражение одного из признанных знатоков вопроса – Наполеона Бонапарта: тот народ, который не хочет кормить свою армию, будет кормить чужую. С этого времени империя и стала зависеть от западных «друзей», которые тут же и показали ей, почем дружба.

Самодержавие как познанная необходимость


Обстоятельства византийской жизни укрепляли осознанную потребность в самодержавной власти императора (василевса ромеев). Но от его личности, характера, способностей зависело слишком многое. Именно поэтому в империи сложилась гибкая система передачи верховной власти. В конкретных обстоятельствах власть могла передаваться не только сыну, но и племяннику, зятю, шурину, мужу, усыновленному преемнику, даже собственному отцу или матери.

Передача власти закреплялась решением Сената и армии, народным одобрением, церковным венчанием (с X века была введена заимствованная на Западе практика императорского миропомазания). В результате императорские династии редко переживали свой столетний юбилей, только наиболее талантливой – Македонской – династии удалось продержаться почти два века – с 867 по 1056 годы. На престоле мог оказаться и человек низкого происхождения, выдвинувшийся благодаря тем или иным талантам (например, мясник из Дакии Лев Макелла, простолюдин из Далмации и дядя Великого Юстиниана Юстин I или сын армянского крестьянина Василий Македонянин – основатель той самой Македонской династии).

Крайне развитой была традиция соправительства (соправители сидели на византийском троне в целом около двухсот лет). Власть надо было крепко держать в руках: за всю византийскую историю произошло около сорока успешных государственных переворотов, обычно они заканчивались гибелью поверженного властителя или удалением его в монастырь. Своей смертью на троне скончались только половина василевсов.

Империя как катехон

Само существование империи было для Византии скорее обязанностью и долгом, чем преимуществом или рациональным выбором. Античный мир, единственным прямым наследником которого и была Империя ромеев, ушел в историческое прошлое. Однако его культурное и политическое наследие стало основанием Византии. Империя со времен Константина была также и оплотом христианской веры. В основу государственной политической доктрины была положена идея об империи как «катехоне» – хранительнице истинной веры.

Заполонившие всю западную часть римской ойкумены варвары-германцы принимали христианство, но лишь в арианском еретическом варианте. Единственным крупным «приобретением» Вселенской Церкви на западе вплоть до VIII века были франки. Принявший никейский Символ веры король франков Хлодвиг сразу получил духовную и политическую поддержку Римского патриарха-папы и византийского императора. С этого начался рост могущества франков на западе Европы: Хлодвиг был пожалован титулом византийского патриция, а его дальний наследник Карл Великий через три века уже захотел именоваться императором Запада.

Византийская миссия того периода вполне могла поспорить с западной. Миссионеры Константинопольской Церкви проповедовали на пространстве Центральной и Восточной Европы – от Чехии до Новгорода и Хазарии; тесные контакты с византийской Церковью поддерживали английская и ирландская Поместные Церкви. Однако папский Рим достаточно рано стал ревниво относиться к конкурентам и выдворял их с помощью силы, вскоре и сама миссия на папском Западе приобрела открыто агрессивный характер и преимущественно политические задачи. Первой масштабной акцией после отпадения Рима от Православия было папское благословение Вильгельма Завоевателя на поход в Англию в 1066 году; после этого многие представители православной англосаксонской знати вынуждены были эмигрировать в Константинополь.

Внутри самой Византийской империи на религиозной почве шли острые споры. То в народе, то во власти возникали еретические течения. Под влиянием ислама императоры начали в VIII веке иконоборческие гонения, вызвавшие сопротивление православного народа. В XIII веке из стремления укрепить отношения с католическим миром власть пошла на унию, но опять не получила поддержки. Все попытки «реформировать» Православие исходя из конъюнктурных соображений или подвести его под «земные стандарты» не удавались. Новая уния в XV веке, заключенная под угрозой османского завоевания, уже не могла обеспечить даже политического успеха. Она стала горькой усмешкой истории над суетными амбициями властителей.

В чем преимущество Запада?


Когда и в чем Запад стал брать верх? Как всегда, в экономике и технике. В сфере культуры и права, науки и образования, литературы и искусства Византия до XII века легко конкурировала или намного опережала западных соседей. Мощное культурное влияние Византии ощущалось на Западе и Востоке далеко за ее пределами – в арабской Испании и нормандской Британии, а в католической Италии оно доминировало до эпохи Ренессанса.

Однако в силу самих условий существования империи она не могла похвастаться особенными социально-экономическими успехами. Кроме того, Италия и Южная Франция изначально были более благоприятны для сельскохозяйственной деятельности, чем Балканы и Малая Азия. В XII–XIV веках в Западной Европе происходит быстрый экономический подъем – такой, которого не было с античных времен и не будет потом вплоть до XVIII века. Это был период расцвета феодализма, папства и рыцарства. Именно в это время возникла и утвердилась особая феодальная структура западноевропейского общества с ее сословно-корпоративными правами и договорными отношениями (современный Запад вышел именно из этого).

Западное влияние на византийских императоров из династии Комнинов в XII веке было сильнейшим: они копировали западное военное искусство, западную моду, долгое время выступали союзниками крестоносцев. Византийский флот, столь обременительный для казны, был распущен и сгнил, его место заняли флотилии венецианцев и генуэзцев. Императоры лелеяли надежду на преодоление не столь давно произошедшего отпадения папского Рима. Однако усилившийся Рим уже признавал лишь полное подчинение его воле. Запад удивлялся имперскому блеску и в оправдание своей агрессивности громко возмущался двуличностью и развращенностью греков.

Тонули ли греки в разврате? Грех соседствовал с благодатью. Ужасы дворцов и городских площадей перемежались с подлинной святостью монастырей и искренней набожностью мирян. Свидетельством тому – жития святых, литургические тексты, высокое и никем не превзойденное византийское искусство. Но искушения были очень сильны.

После разгрома 1204 года в Византии прозападное течение только усиливается, молодые люди отправляются учиться в Италию, в среде интеллигенции возникает тяга к языческой эллинской традиции. Философский рационализм и европейская схоластика (а в ее основе лежала та же языческая ученость) стали рассматриваться в этой среде как более высокие и утонченные учения, чем святоотеческое аскетическое богословие. Интеллект брал верх над Откровением, индивидуализм – над христианским подвигом. Позднее эти тенденции вместе с переехавшими на Запад греками сильно поспособствуют развитию западноевропейского Ренессанса.

Исторические масштабы

Империя выжила в борьбе с крестоносцами: на азиатском берегу Босфора, напротив поверженного Константинополя, ромеи сохранили свою территорию и провозгласили нового императора. Через полвека столица была освобождена и продержалась еще 200 лет. Однако территория возрожденной империи практически сводилась к самому великому городу, нескольким островам в Эгейском море и небольшим территориям в Греции. Но и без этого эпилога Империя ромеев существовала практически целое тысячелетие.

Можно в данном случае даже не учитывать то обстоятельство, что Византия прямо продолжает древнеримскую государственность, а своим рождением считала основание Рима в 753 году до Рождества Христова. Даже без этих оговорок другого такого примера в мировой истории нет. Империи существуют годами (империя Наполеона: 1804–1814 гг.), десятилетиями (Германская империя: 1871–1918 гг.), в лучшем случае – столетиями. Империя Хань в Китае просуществовала четыре века, Османская империя и Арабский халифат – немногим больше, но к концу своего жизненного цикла стали лишь фикцией империй.

Фикцией на протяжении большей части своего существования была и основанная на Западе Священная Римская империя германской нации. Не так много в мире можно насчитать и тех стран, которые не претендовали на имперский статус и непрерывно просуществовали тысячелетний срок. Наконец, Византия и ее исторический предшественник – Древний Рим – продемонстрировали и «мировой рекорд» выживаемости: любое государство на Земле выдерживало в лучшем случае одно-два глобальных иноплеменных нашествия, Византия – намного больше. Лишь Россию можно было бы сопоставить с Византией.

Почему пала Византия?

На этот вопрос ее преемники отвечали по-разному. Псковский старец Филофей в начале XVI века считал, что Византия, приняв унию, изменила Православию, и в этом была причина ее гибели. Однако он утверждал, что кончина Византии была условна: статус православной империи был передан единственному оставшемуся суверенному православному государству – Московскому.

В этом, по мысли Филофея, не было заслуги самих русских, такова была Божия воля. Однако от русских отныне зависели судьбы мира: если и на Руси падет Православие, то вместе с ним и мир вскоре закончится. Таким образом, Филофей предупреждал Москву о великой исторической и религиозной ответственности. Унаследованный Россией герб Палеологов – двуглавый орел – символ такой ответственности, тяжкий крест имперского бремени.

Младший современник старца Иван Тимофеев, профессиональный воин, указывал на иные причины падения империи: императоры, доверившись льстивым и безответственным советникам, презрели военное дело и потеряли боеготовность. О печальном византийском примере утраты боевого духа, ставшей причиной гибели великой империи, говорил и Петр Великий: торжественная речь была произнесена в присутствии Сената, Синода и генералитета в Троицком соборе Санкт-Петербурга 22 октября 1721 года, в день Казанской иконы Божией Матери, при принятии царем императорского титула.

Как можно заметить, все трое – старец, воин и новопровозглашенный император – имели в виду близкие вещи, лишь в разном аспекте. Мощь Империи ромеев держалась на крепкой власти, сильной армии и верности подданных, но сами они в основании должны были иметь твердую и истинную веру. И в этом смысле империя, точнее все те люди, которые ее составляли, всегда балансировала между Вечностью и погибелью.

В неизменной актуальности этого выбора – удивительный и неповторимый привкус византийской истории. Иными словами, эта история во всех ее светлых и темных сторонах – яркое свидетельство правоты речения из чина Торжества Православия: «Сия вера апостольская, сия вера отеческая, сия вера православная, сия вера вселенную утверди!»

Федор Гайда
канд. ист. наук, доцент МГУ

Источник

---

Другие новости по теме:

При использовании материалов сайта ссылка на arhiv-history.ru обязательна.